***
Воздух стоит стоймя,
неподвижный, млечный, парной.
В комнате – как в нерасколотом
орехе с изумрудными ядрами.
Пока за стеной не начали
жарить глазастую рыбу,
так празднично, успокоительно
сохло и пахло бельё.
Верёвочка от чайного пакетика –
мокрая, вся в узелках.
И я знаю, чей голубь ходит
по моему подоконнику.
Трудно ещё объяснять,
когда говоришь из будущего:
учитывать этот факт
трудно, но я успокоилась.
Стало хотеться совсем-
совсем простой простоты:
белого хлеба с маслом
или спать без подушки.
А за день до этого я
лежала в большой траве, –
если долго смотреть наверх,
попадаешь в нужное место,
через скудный словарный запас
сбивается мысль на музыку,
и сбывается лёгкая радость –
не казаться, но быть и быть.
И всё чётче я вижу девочек,
с именами, почти перламутровыми,
скамейку под деревом бодхи,
библиотеку Андреа в Местре,
в восьми километрах от города,
который мне снится и снится,
и набережную безлюдную
в румянах дымчато-розовых.
18.07.2011