Современники будут рассказывать: "Красива была, богиня
или чертовка, глаза - как два омута, в которые с головой".
Описывать будут много, портреты одной линией
Писать - если повезет, не повезет - рукой,
Заметки твои путевые зачитывать, чтоб до дыр,
Альбомы просматривать с придыханием или стоном,
Никто не узнает, надеюсь - маршрутов твоих пунктир
Проходит как острие ножа между мной и домом.
Биографы, что будут дни твои жизнеописывать в ярких красках
Не вспомнят меня, не найдут, не заметят среди руин,
Расскажут, как популярна была ты там, в венецианских масках...
Меня и не вспомнят, к счастью. Я была твоим
Псом, что у ног мог часами лежать, губкой впитывать голос, запах,
И на задних лапах ходить, чтобы слышать твой звонкий смех,
Но..Молчи про меня, позабудь и из памяти выкинь напрочь,
Я останусь с тобой, только я для тебя - смертный грех.
Ты и правда прекрасна, моя богиня,
Мне без тебя лишь в петлю или под арест -
Я сумасшедшая, запертая в карантине,
Выдыхаю имя твое и ношу на себе, как крест.
Я любила тебя, кажется, сто десятков лет,
И продолжу любить еще ровно столько,
Сколько буду жить. Мой парад планет
Как пасьянс разложился в небесный-колкий
Образ твой, что дороже прощения, отпущения,
Что дороже меня самой, причем в сотни раз,
Как молились когда-то звездам о правде - прошу забвения,
И того, чтобы ежедневно видеть омуты твоих безнадежно-прекрасных глаз.