Мы лежим в покойницкой и разговариваем:
- А тебя за что убили?
- Шел на Троицу я, пьяненький,
Закурить на улице спросили,
И, пока искал я, что ответить, -
Чем-то мне тяжелым по виску.
Вроде и одет я неприметно…
Что им нужно было – не пойму?
А тебе-то что ногами не ходилось?
- Да, вот были у меня приятели,
Не заметил, как оно случилось –
Оказалось, что приятели-предатели.
Жизнь была, как праздник, наслаждение,
Работа неплохая, дом большой,
Пока дружки мои, (как наваждение),
Не оказались в яме долговой.
Играли, бестолковые, без меры,
Да шли ко мне с протянутой рукой –
За сумму недостаточных размеров
Им вздумалось расправиться со мной.
Сначала руки мне ломали, угрожали,
И завещание пришлось переписать –
Они же, как врага меня пытали,
А там, и вовсе порешили, что «убрать»…
- Мне, горемычной, жизнь не удалась:
Работала кондуктором в трамвае,
На «вежливость», случайно, «нарвалась»,
Билет спросила – по лицу вдруг дали.
Упала и сознанье потеряла,
В больницу отвезли, в реанимацию,
Да, там душа от тела и отстала,
Не дожидаясь первой операции.
… Вот так, лежим мы в морге и беседуем.
И встанут ли убийцы к краю пропасти?
Над нами родственники плачут, горько сетуют
От чьей-то неоправданной жестокости.