Стоишь на дороге, качаешься.
Накинув пуховый платок.
Пред богом с тех пор ты всё каешься,
И к горлу подкатит комок.
Нет сил одолеть не возможное,
Слезами омытый порог.
Та жизнь для тебя очень сложная,
И тяжек тебе этот рок.
Всё ждёшь ты его обречённая,
Да ищешь газами лицо.
Средь ночи к нему ненормальная.
В рубахе спешишь на крыльцо.
Но тут, же проснувшись, увидишь,
Пустое крыльцо и свой двор.
За это себя ненавидишь,
Что, бросив его под забор.
Судьба над тобою не сжалится,
И ты не воротишь того,
Кто лентой прискорбною скатится,
На тёмное фото его.
Ни чая своим преступлением,
Лишая свободой любя.
Всё волю даёшь ты сомнениям,
Что ночью терзают тебя.
Ведь сердце твоё отрешённое,
Горело изгнанием. Лишь
Тело его удручённое,
Покоит могильная тишь.
И в тысячный раз ты покаешься,
Открыв Богу тайну о том,
Признав до сих пор, что ты маешься,
Что мысль твои все о нём.
Стоишь на дороге, качаешься.
Накинув пуховый платок.
Давно обезумив, состаришься,
Попробовав дёгтя глоток.