Подумал ли над тем, что ты творил создатель?
В душе уставшей ты стучишь, как дятел,
Пытаясь выискать крупинки естества
У сломанной игрушки. Существа,
едва способного не жить, а через боль
играть, какую то неведомую роль.
Беспечной бесшабашности личиной
скрывать от всех, что ввергнуто в пучину
безумия. И страшная тоска,
пульсирующей жилкой у виска,
лишь намекнет, что все-таки скорбя,
не равнодушного раба он давит из себя,
а честь, порядочность и совесть изгоняет.
И в мазохистском наслажденьи получает
не то раскаянье, не то слепую ярость
к тому, кто сохранить пытался яркость
там где все кошки серы от рожденья.
С единой установкой поведенья
тебя же самого вели к кресту.
Здесь создали тот мир, где простоту
и честность приравняли к воровству
и узостью ума ее назвали.
Не ты их создавал. Они тебя создали.
Не ты здесь правишь. Извращенная душа,
угаром жадности и зависти дыша,
изломанная вовсе не природой,
а собственным понятием свободы.
А ты, сей Книги Жизни, сочинитель и издатель,
подумал ли над тем, что ты творил Создатель.