Помню смеялась когда он представлял ее мне…
- Значит Маша? И которая позволь узнать это в Маша в текущем месяце?,- на моей памяти сразу возникло пару его бывших подружек с аналогичным именем, отличавшимися разве цветом волос и размером бюста, и то не всегда.
А вот ему было не смешно…
-Да перестань, она тебе понравится.
- Конечно, понравится, я всегда восхищалась твоим изощренным вкусом, -съязвила я, не обнаружив, не без доли удивления, на его лице даже тени улыбки.
И тут в двери появился предмет нашей беседы – та самая Маша.И хотя он не успел представить ее мне, я просто поняла что это она, ни о ком другом, он не говорил бы так, так как-будто он без раздумий побежит вытаскивать её из горящего дома, без сожаления отдаст ей последнюю копейку из своего кармана. Так , как он еще никогда не говорил ни об одной женщине.
Судьба распорядилась таким образом, что мне довелось жить во времена атомного оружия и глобального потепления, но увидев Машу, я почему-то сразу решила что веке эдак в 15 из-за таких стрелялись на дуэли. Было очевидно, что эта девушка разбила не одну дюжину сердец, и возможно еще не одну ей предстоит разбить, я могла лишь молится, чтобы в этом перечне не оказалось сердца моего друга.
Затем последовало официальное представление, выражение радости по поводу знакомства. Проговаривая стандартные фразы, я не переставала всматриваться с её лицо, в ней было что-то от шекспировской Бьянки и в то же время что-то от морской сирены, не оставлявшей услышавшим ее надежды на спасение.
Маша оказалась не глупой, даже весьма. Мы долго беседовали, беседа получилась приятной и оживленной, но я уже тогда почувствовала что, что-то не так – за весь вечер мой друг не выдал ни одной из своих дурацких шуточек, с которыми как правило не расставался больше чем на 15 минут. Мне казалось, он боится ее спугнуть.
И вот сегодня он жениться. Он который до 20 лет прятал от отца сигареты в ящике с моими лифчиками, потому что папа не признавал курения, но к тому же еще и был бывшим десантником, что само по себе печально . Он который за всю свою жизнь копил деньги лишь раз, чтобы пойти на концерт «Ночных снайперов»; теперь он строит планы на будущее.
А я просто стою в этом дурацком платье и смотрю как мой друг безвозвратно уходит из моей жизни. Стою, понимая, что теперь я не смогу позвонить ему в 2 часа ночи с заманчивым предложением привезти мне пиццу, потому что я как раз вспомнила, что в пятом классе он проиграл мне пиццу в «дурака». Что мы с ним больше не будем записывать самодельные демо в моем гараже и не будем купаться в фонтане каждый год в день прохождения первого судна через Панамкий канал. Потому что теперь он принадлежит ей, той самой Маше, которую я про себя всегда называла «девушка с обложки». И как бы я не старалась уверить себя, что не всю же жизнь ему заморачиваться моими проблемами, это почему-то не помогало. «Девушка с обложки» победила.
В самый счастливый день в его жизни мне хотелось рыдать. Для меня было великим достижением не дать своему эгоизму вылезти наружу. Я просто стояла и улыбалась, периодически одобрительно кивая и говоря ему глазами: «Конечно, мужик, ты сделал правильный выбор!».