Посвящается памяти моего дяди
Соловьева Ивана Михайловича,
погибшего в городе Барановичи
22 июня 1941 года в 6 часов утра.
1
Я погиб в карауле,
На июньской заре.
Жарко чмокали пули
По сосновой коре.
Мне б в речную прохладу,
На Ветлугу, домой!
Или утром по саду
Погулять бы с женой.
В роднике бы умыться,
Утром маму обнять.
Только сердцу не биться,
И меня не поднять.
Я запахан за Брестом,
В белорусской стерне.
Не найти это место,
Все сгорело в огне.
Выл, зверея, «лаптежник»*,
Пыль, разрывы столбом.
В городке, как заложник,
Был оставлен мой дом.
Хриплый голос главкома
Мне команды не даст.
Лишь воронка от дома,
Все разрушил фугас.
Я запахан за Брестом,
Ни креста, ни звезды.
Много нас, что без вЕсти
На краю борозды.
Нас засыпало плугом
Той военной страды.
И обнявши друг друга,
Мы сомкнули ряды.
Наши строгие лица
Лишь на запад глядят.
И врагу не пробиться
И сквозь мертвых солдат.
Здесь ни званий, ни старших,
Вы же, память храня,
Не забудьте всех павших!
Не забудьте меня.
2
И умолкли наши трубы…
Сквозь пожарища и дым,
Молча, сжав сухие губы
Пробивались мы к своим.
Злость булатную ковали,
И, собравшись, напролом
Окружение прорывали
Мы приказом и штыком.
И в земле, не чуя боли,
Ни своей и ни чужой,
Я лежу в открытом поле
Под заросшею межой.
В тишине трепещут крылья –
И покоится мой прах,
Там, где Родина укрыла
Рожью в синих васильках.
3
Над могилою день общей памяти светел,
Замирают сердца, видя Вечный Огонь.
И зовет нас военного времени пепел,
Отирает слезу ветерана ладонь.
Оживают мгновения давней атаки,
Когда вел самолет или танк на врага.
Защитил он в бою от нашествия мрака
Дом, где тихо течет под угором река.
Как бы годы не жгли, над Землей не летели,
Нам судьба всех погибших набатом весной.
В пепел сердца стучат метронома капели,
Звуки скорби плывут над затихшей страной!
Январь-июль 2011
* «лаптежник» - так советские солдаты называли немецкий пикирующий бомбардировщик Ю-87.