Есть грусть о Родине, а как её увидеть
и принести поклон к её родным порогам.
До тонкости должна была предвидеть,
когда наметила ненастье по оврагам.
Пуста скамейка в летнем зимнем парке,
всё славила и пела для престижа.
И отправляла нас, где было жарко,
не на прогулку к замку у Парижа.
Страна не жадно нас в поход растила,
а в парке только змейкою тропинки.
Юнцов зелёных наголо побрила,
я босиком лежу в одном, ботинке.
В горах обрывы зыркают свинцово,
меня в архив навечно.., позабыла.
Крещён на Родине я батюшкой отцовым
и, мама меня в жизнь таким любила.
Мне поменять пришлось судьбу на веру,
И мать ждала, и бабушки молитвы.
Хлебнуть пришлось и выпить все без меры,
не дождались, уснул на поле битвы.
Афганский плен, он не похож на север,
как много лет я к Родине стремился.
А незнакомый мне турецкий берег,
волной солёной со слезою, мылся.
Всё на роду готовилось, тревожно,
Бог Родины один, они же ждали.
Настало невозможное возможно,
из "тлены" без цветов меня встречали.
Страна не жадно нас в поход растила,
что экономить пушечное мясо.
Казённою бумажкой запретила,
не запретила крепкой водки "квасить".
На Родину вступила перестройка,
она кричала, мерила, сулила
без кучера, тупая птица-тройка
в такую тьму нас с Родиной свалила.