Вся покрываюсь кожей гусиной,
Море вбирает меня с головой.
Я легковесна, но невыносима
Даже прозрачной соленой водой.
Море, качай меня, но не укачивай,
Песню баюльную не заводи.
Лучше прижми меня, неоднозначную,
К пышущей йодом огромной груди.
В легких распустится что-то крылатое
Словно нежнейший зеленый цветок.
Тело, чужое, безвольное, ватное,
Поймано небом на ржавый крючок.
Тянет, а вытянуть не получается.
Рвется тончайшая бледная ткань.
И опускается, и опускается
Снова на дно невесомая дрянь.
Руки раскинуты в танце падения,
Волосы – дом для подводных червей.
Мысли – не более, чем сновидения
Грустных скелетов немых кораблей.
Серые сумерки, грязные сумерки
Черною чайкой скользят надо мной.
Я закрываю глаза и баюкает
Теплое море меня тишиной.
Тело повиснет белья невесомее,
С черного неба сольется вода.
Я стану жить, безусловно, по-новому,
И никогда не придут холода.