Pale hands that once loved me beside the Shalimar
Ahga Shahid Ali
Наш сад совсем не похож на сады Шалимара.
Сад беззвёздной зимы и короткого зряшного лета.
Сад, где жизнь и цветы заросли сорняками.
Сад бесплодных усилий, иссушенный жаждой.
Сад усохших кустов и измученных чахлых деревьев.
(Никогда не «будут под ними течь реки»!).
По утрам я бреду босяком среди жгучей крапивы
по отверстым аллеям сизифова ада
в наш казённый дворец, где доска для умерших у входа.
С безнадёжной мечтой ощутить твои руки,
чтоб забыться в последнем и горьком блаженстве.
(По ночам я губами ищу их следы на плечах и запястьях,
очумев от бессонной тоски и томленья,
и встречаю в ответ жар погубленной крови.)
Кому же достались они, твои нежные руки, кого ласкают теперь?
На полях твоего равнодушия пробавляюсь случайными крохами,
выпадает то слово, то прикосновение,
вперемешку с презрением и обманом.
Здесь, в проклятом саду, каждый день пропадает.
У тебя иной отсчёт времени, но оно всё равно настигнет.
Ты так хрупок и тонок! Как жаль, что ты – не мужчина.
Ты уступил меня времени, смерти, кому попало.
Я – цветок, мёртвый от пренебрежения, засохшая в окне бабочка.
Мне не помогут стихи, меня не украсят наряды.
Я сегодня продаюсь в Интернете.
Спешите купить, пока не рассыпалась тушка!
У меня уже нет души.