И все. Занавешены окна глаз
И двери рук заколочены,
Меж губ теперь не дыханье, а смрад
Волосы глупо всклокочены
Не вижу, не слышу, сказать не могу
Впрочем, можно сказать, но нечего
Такого не пожелаешь врагу,
Пусть лучше враг сам вешается.
Убита, растоптана и раздавлена,
На куски разорвана и распята
Бетоном залита и утоплена
Водобоязни страхом объята.
Лежу, обнимаю мокрую, в слезах,
Подушку свою матрасно-полосатую,
А тонкая, нежная девочка смерть,
Тянет ко мне лапу свою волосатую