Безнадежное слово сорвалось с губы,
рвёт рубашку наотмашь усталый раввин,
улетел в небеса чёрный дым из трубы,
и закончилась жизнь, как разбитый кувшин.
По щеке прокатилась лавиной слеза,
прожигая морщины и ставя печать,
почему же тебя, главаря и туза,
сколько можно черкать нашей жизни тетрадь.
Не успел, не закончил, не вышел в тираж,
шёл ты вверх, набирая орлом высоту,
горизонты презрев, как ненужный мираж
там, где правда сметает с пути клевету.
Недолёт, перелёт, и в конце точно в цель,
смерть сумела тебя обыграть в этот раз,
ты на землю упал в удивлённый апрель,
с перебитым крылом, на потёртый атлас.