Я люблю смотреть, как умирают дети.
В. В. Маяковский
Маяковский был и остается лучшим, талантливейшим поэтом нашей советской эпохи.
Безразличие к его памяти и его произведениям — преступление.
И. В. Сталин
Я русский бы выпорол только за то,
что на нём сочинял Маяковский.
Весь мир в зеркалах, и в лазурной извёстке
испачкан бел свет: в импозантном авто
по небу плевков и окурков летит
довольный собою, изящен чертовски,
отца всех народов пиит.
У здания с надписью: ОГПУ -
с табличкой, чуть ниже - ПОЭЗИИ - ловко
авто тормозит, и Асеев с винтовкой
встречает хозяина, тыча в толпу
прикладом, лупцуя за совесть и страх,
чтоб друг пролетариев и маршировки
шажищ не умерил размах.
Парадные двери ощерили пасть,
ждут фанаты, волнуясь, как море -
ревут стихоплёты, ругаясь и споря,
стишатами делятся всласть;
сквозь шестидесятников трудно пробиться -
автографа клянчат и в кадре запасть
всё силятся, вытянув лица.
В.В. входит в двери, в сладчайший уют:
там Агранов с братвою чубарой
под синим сидит абажуром с гитарой;
там жрут ананасы, там смачно жуют
эх! рябчиков, льют в стопари
коньяк спецпайковый, там режутся яро
в покер до самой зари.
(Их речи – веселый и праведный суд.
С зарёй на работу уйдут).
Ах нет же, В. В. нынче занят, друзья -
обождут и коньяк, и картишки;
под Лениным вычистив смокинг парижский,
мигнув отражению в зеркале: "Я
ведь правда красивый?" – фуражку надев,
гламурный, идёт он, марая афишки
вечным пером в стае дев.
(Как противны знакомые лица!
Он в Политехнический мчится).
Там стихами он души чеканит в синяк,
чтоб ни время, ни мода не стёрли -
пусть крепит у проклятого мира на горле
заскорузлые пальцы бедняк!
Мы научим тебя, как смеяться и петь,
как мещанский повыдергать с корнем сорняк
и как, тачку толкая, хрипеть.
(Гумилёва сегодня ведут убивать.
Набокову снится в Россию кровать).
Весь он в будущем, весь он - громовая речь:
сладко слову придумывать муки,
на рамцы его ставить и даже, со скуки,
папиросным окурком прижечь.
Весь он в будущем - дум распрекрасных гонец:
вот он, в камень обряженный, вытащил руки
из карманов штанин, наконец.
(Речка. Вторая. Тифозная яма.
К ней по земле волокут Мандельштама).
В. В. на "Renault" серой масти летит
с милой Лилей по небу. И обмер,
ткнув клешнёй в козырёк, вышний опер.
Сельский пьяница видит, да не разглядит:
"Глянь-ка, антанабиль!" – Где? – "Да в небе, дурак!" -
"Не сыграть ли нам вечером в покер?"
Ночь на небо набросила мрак.
2010