Он был классический андердог,
Прилично двигался, неплохо держал удар.
Он выходил на ринг, сопротивлялся там, сколько мог,
И получал за это не слишком большой гонорар.
Против него выпускали молодых бойцов,
Из которых промоутеры надеялись вылепить звёзд.
Те с улыбкой били его в лицо.
И раунду к пятому он падал всё-таки на помост.
Не то, чтобы он был труслив или слишком стар,
И промоутеры никогда не намекали, что надо упасть,
Но каждый раз он пропускал какой-то шальной удар.
Как говорят картёжники – не ложилась масть.
Он иногда представлял, будто бы он чемпион
И крушит Майка Тайсона или кого-то из братьев Кличко,
Но сам понимал, это всего лишь сон
И раунду к пятому обычно лежал на ринге ничком.
Она была прекрасна в тонких перчатках и лёгком полупальто
Кричала так, что соседи хотели бежать, кто куда
Он, бывает, проигрывает, ну и что?
Он лучше всех, она знала. Прочее – ерунда.
Потом он заказывал себе пива, а ей вина.
И думал, что будет падать на ринге, сколько угодно раз,
Лишь бы вот так напротив сидела она,
Отхлёбывала вино и курила свою Галуаз.
То ли от ударов, то ли от счастья раскалывалась голова,
Он шептал: «Ты моя любоф, моя любоф.»
Он порой действительно смешно коверкал слова –
Не хватало четырёх передних зубов.