Людмила Шкилёва
Антошка болен уже очень давно. Мама говорит - с самого детства. Как называется эта болезнь – Антошка не помнит – уж очень длинное название у неё, но ноги у него отказываются ходить. Точнее они ходят, но очень плохо. Поэтому на улице мальчик почти не бывает, и друзей, кроме мамы, папы и бабушки, у него нет. Важные профессора, которые осматривали мальчика, сокрушённо качали головой и, пожимая плечами, говорили, что нужно какое-то Чудо, и тогда болезнь сама пройдёт. А так они помочь не могут… Но Чудо не приходило.
Антошины дни проходили однообразно. Утром, когда мама и папа уходили на работу, их сменяла бабушка – папина мама. Когда Антоша был совсем маленьким, она помогала ему одеваться, играла с ним и читала книжки. А ещё вязала красивые шапочки и свитеры, которые до сих пор лежат на полке в шкафу. Теперь Антоша одевается и кушает сам, читает, пишет, играет в компьютерные игры и вполне может оставаться один, но бабушка всё равно приходит каждый день - наверное, ей просто скучно дома. Она рассказывает внуку все новости, которые случились у её соседей. Из бабушкиных рассказов он давно знает всех её соседей по именам. И не только их, но и их домашних животных. Особенно мальчик любит, когда бабушка рассказывает ему о соседской собачке Динке и проказах её маленьких щенят. Бабушкины соседи давно предлагали подарить щенка для Антона, но мама с папой были против: за щенком требуется уход, а ухаживать - некому.
Как-то папе по почте пришёл какой-то толстый журнал, и в нём много написано про загадочную Антошину болезнь. И папа на кухне что-то долго рассказывал маме. До самой ночи рассказывал. И даже, когда ночью мальчик проснулся, на кухне горел свет и слышался папин голос. Папа говорил, что теперь он сам вылечит Антона. По какой-то новой методике.
В субботу, когда вся семья пила чай, пришла бабушка и принесла щенка. Он был смешной: в белых и рыжих пятнышках, с длинными ушками и коротким хвостиком. Щенок сразу помчался на кухню, впрыгнул на табуретку и стащил со стола кусочек оставленного Антоном пирога. Мама сказала, что он – Жулик. А когда Антон взял его на руки – тот лизнул мальчика прямо в нос. Антоша засмеялся. Засмеялись и мама с бабушкой. А папа сказал, что щенок выбрал себе хозяина – Антошу, и отныне все заботы о Жулике лежат на мальчике. В том числе и прогулки.
Для Антоши началась новая жизнь. Он теперь вставал до прихода бабушки. Умывался, кормил щенка и завтракал сам. А когда бабушка приходила, они вместе шли на улицу гулять с Жуликом. Ходить с костылями Антоше было легко. Но он стеснялся. Поэтому, опираясь одной рукой на бабушкину руку, а другой - крепко держась за перила, мальчик медленно спускался со второго этажа. На улице бабушка передавала ему поводок, и они тихонько шли сначала вдоль дома, потом - по парку, с каждым днём проходя всё больше и больше. Самым трудным для Антона было возвращаться домой по ступенькам вверх. Но он молча преодолевал это последнее препятствие потому что боялся, что если сейчас скажет о боли в ногах, то бабушка положит его в постель и назавтра пойдёт гулять с Жуликом одна, как сначала гулял вечерами папа. Теперь они гуляли по вечерам все вместе – мама, папа, Антошка и Жулик. Однажды, перед Новым годом, во время одной из таких прогулок они слепили три снежных бабы. Папа – большого снежного учёного, надев ему на нос сломанную оправу от очков, а под мышку пристроив старый журнал, мама – снежную бабу, но не как обычно из трёх разных шаров, а как будто в длинном модном пальто, надев ей на голову старую вязаную шапочку. А Антошка, конечно с помощью родителей, слепил маленькую девочку. Девочку тоже украсили, как смогли – ленточками и бантиками от праздничных подарков. Снежная семья стояла прямо под Антошкиным окном, и по утрам он, подходя к окну, мысленно здоровался с ними, назвав снежного папу – Иваном Ивановичем, маму – Мариной Сергеевной, а девочку – Алёнкой. Он придумывал про них самые невероятные истории и рассказывал их бабушке, маме и папе. По утрам и вечерам, на прогулках с Жуликом, он обязательно подходил к своим снежным знакомцам и поправлял бантики на Алёнке, очки на Иван-Иваныче и шапочку на Марине Сергеевне.
А между тем, зима подходила к концу, солнце светило ярче, дни казались теплее. Прогулки с Жуликом тоже увеличились по продолжительности - Антошка уже мог почти самостоятельно спускаться с лестницы, дольше и быстрее ходить, иногда отпуская бабушкину руку и, самое главное - что подниматься по лестнице вверх ему было уже значительно проще. Костыли куда-то исчезли – наверное, их убрали в чулан - Антошке они уже были не нужны. Его ноги настолько окрепли, что дома он, не боясь упасть, передвигался самостоятельно. Ближе к весне Антошка заболел странной болезнью – ветрянкой. Каждый день, утром и вечером, бабушка или мама рисовали на нём зелёнкой маленькие пятнышки, и гулять не разрешали. Утром с Жуликом гуляла бабушка, вечером – папа. Сначала мальчик просто лежал в постели и слушал, как за стеной, в соседней квартире целыми днями что-то колотили и сверлили – делали ремонт. А затем, когда температура спала, Антошка подолгу стоял у окна и мысленно разговаривал со своими снежными друзьями, которые от яркого солнца и ветра день ото дня всё больше теряли свой прежний вид. Мальчику казалось, что это происходит потому, что он не поправляет на них очки, шапочку и бантики. Он скучал без каждодневных прогулок, к которым уже привык, но папа купил для него маленькие гантели, а в углу коридора сделал спортивный уголок. Там были лестница, турник и кольца. Каждый вечер Антон показывал родителям, что научился делать за день. Мама улыбалась, а папа, довольно потирая руки, говорил, что его новая методика работает отлично. Антошка не понимал, что это значит, но ему нравилось каждый день чем-то удивлять и радовать родителей. И он старался хоть на разочек больше подтянуться на турнике или на ступеньку выше подняться по лесенке.
Наконец, мама сказала, что завтра он сможет пойти гулять с Жуликом. Антошка ликовал. Вечером, лёжа в постели, он представлял, как во время прогулки поправит покосившихся снежных человечков, украсит девочку новыми бантиками, а на снежную маму повяжет косынку, вместо унесённой ветром шапочки. Но ночью пошёл дождь. Он стучал по откосам, залетал в открытую форточку и наполнял комнату каким-то свежим, будоражащим запахом весны. Когда утром Антошка подошёл по привычке к окну, то увидел вместо снежной семейки – три грязных кучки снега. Наверное, он бы заплакал, если бы Жулик не прыгал вокруг него и не лаял, как-то особенно нетерпеливо и радостно. Антошке так захотелось поскорее выйти на улицу и посмотреть нельзя ли как-то исправить беду, сделанную дождем, что он не стал дожидаться бабушку, а, быстренько одевшись, вышел на площадку с Жуликом на поводке и захлопнул дверь. Только выйдя на улицу и поскользнувшись на скользком крыльце, он вдруг понял, что стоит один и ни за что не держится.
Сначала ему стало страшно, но Жулик натянул поводок в сторону бывшей снежной семейки, и Антошка несмелыми шагами пошёл за щенком, с каждым шагом всё тверже ступая по скользкой от ночного дождя снежной тропинке. Подойдя к трём рыхлым и грязным снежным кучкам, он не выдержал и заплакал - так ему было жалко своих снежных друзей. Плакать мальчику было стыдно. Вытирая слёзы и оглядываясь – не видел ли кто, Антошка заметил бабушку, которая почти бежала по дорожке к внуку, впервые самостоятельно вышедшему на прогулку. Бабушка смеялась и почему-то плакала: наверное, ей тоже было жалко растаявшую снежную семью.
Вечером Антошка с восторгом рассказывал папе и маме о своём утреннем приключении. И с грустью по растаявшим друзьям - очень печально терять друзей, даже снежных.
Ночью Антошка спал плохо. Ему снилось, что Иван Иванович, Марина Сергеевна и девочка Алёнка вовсе не снежные, а настоящие и живут в соседней квартире.
А наутро, когда они с бабушкой, погуляв по парку, подошли к дому, у подъезда стояла большая машина из которой выгружали мебель. А возле лавочки, там где дотаивали три кучки снега, стояла девочка, держа на поводке точно такого же щенка, как Жулик, рядом с ней – наверное мама в вязаной шапочке, очень похожей на ту, которая была надета на снежной маме – Ирине Сергеевне.
Жулик сразу побежал знакомиться и потянул за собой Антошку. Мальчик и так знал, что девочку зовут Алёна, но когда она об этом сказала, он засмеялся. Засмеялась и девочка, и её мама, а следом и бабушка, и усатые грузчики, которые тащили диван, и водитель машины, и выглянувшая на шум соседка с первого этажа. И так они стояли и все вместе смялись и смеялись. Над чем? Какая разница? Просто если люди смеются, значит им хорошо! А им всем было весело и хорошо: бабушке - потому, что произошло чудо и её внук, похоже, выздоровел окончательно, Алёнкиной маме – потому что они наконец-то переехали в новую квартиру, Алёнке – потому что у неё наконец-то появился такой замечательный друг Антошка, а почему смеялся Антошка – это останется его тайной. Но самое главное - он уже ничуть не жалел о растаявших снежных друзьях. Потому что точно знал, что они вовсе не растаяли, а превратились в живых и настоящих. А живые и настоящие всегда лучше снежных, правда ведь?
Рисунок Бэйнтона Морада «Снеговик»