Строгий мой судия, непреклонно взыскующий
И в высокой словесности столь искушённый,
Сколько я ни скажу тщетно слов на веку ещё —
Все не ради волшбы и блестящих канонов.
Чужды сути моей, как всему сокровенному,
И эстетский снобизм и бесстрастность изысков, -
Если дадены нам постижений мгновения,
Лишь затем, чтоб умножить служение близким,
Чтоб в исканьях своих обретённою верою
Маяками всечасно светить,
неустанно,
А не множить морокой словес
лицемерие,
Так, что мысли живой не видна первозданность.
Мера подлинных чувств и поток излучения —
Безыскусны порой в откровенных порывах,
И слова из души в самоценном значении —
Пусть избиты, стары, но пронзительно живы.
...Что же до мастерства? До огранки, отточия? —
Постигаю и чту этих тайн непреложность,
Но в рассудочный блеск верю как-то не очень я
И в иные витийства, покрывшие ложность.
...А над чьей-то строкой — горевою, расхристанной
То замрёшь, то взметнёшься до сердцебиенья:
Так правдиво-просты многосложные истины,
Как босые ступни на высоких ступенях.