В бесконечности ночи
меж желтых страниц
шепчет речи свои Заратустра.
Я цепляюсь к словам,
их ворую из книг, протащив под одеждой,
а, точнее, под кожей,
ибо все мы наги перед словом.
И, подобно песчаной горе,
возвышается ворох слов
на задворках сознательной мысли.
Буду строить себя.
Пусть в фундамент – рефлексия Кафки,
Станут каменной кладкой наивные истины жизни
Достоевского с Диккенсом;
из стеклянной печали Басё
будут окна – от самого пола,
окна в чеховский сад, по традиции вечно-вишневый.
Слышишь, ветер гуляет по дому и сад беспокоит?
То порывы Цветаевой. Я забыла, как
выглядит море.
Надо мной – только небо,
будто вечность под Аустерлицем,
носить крышу – нелепо,
ей пристало отдельно носиться.
А двери в меня нет.
Я еще не нашла к себе двери.
Только верится в свет.