СУДЬБА СЕМЬИ В ИСТОРИИ СТРАНЫ
Семье Киреевых - Ивану Фёдоровичу и Анастасии Константиновне,
уроженке Конкиной, и всем жертвам сталинских репрессий посвящается
( поэма)
Летела тройка по полю зимой,
В груди Ивана билось сердце сильно,
А ветер с губ срывал её одной
Любимой имя: Ах, Анастасия!
Мать напустила строгость на глаза,
Накинула на плечи шаль в цветочек.
Отец ни слова против не сказал,
Не за снохою ехал, а за дочкой.
Пускались кони то в галоп, то в рысь,
Подвыпив, седоки не знали страха,
Терзал гармонь удалый гармонист,
Частушки бойко взвизгивала сваха.
Крепчал мороз под вечер всё сильней,
Лихие кони не сбавляли хода,
Жених спешил, спешил к любимой, к ней.
Толпилось в доме множество народа.
Из печки доставали пироги,
«Холодный» застывал в сенях с обеда,
«Ввалились» гости, начались «торги»,
Застолье затянулось до рассвета.
Средь дочек сватьев рос сынок один,
Семья считалась лучшею по праву,
Мужик был строгий Конкин Константин,
Но новая родня пришлась по нраву.
***
С благословенья матери- отца
Познали дети радости венца,
Семьёй счастливой зажили они
И грели их венчания огни.
***
Жизнь потекла в любви и не спеша,
Закономерность счастья не стареет,
Про Тулу знают, что там жил Левша,
В Свищёве был таким Иван Киреев.
Кому тальянку сделать на заказ,
Кому часы оправить: где и сколько.
Во всей округе слышалось не раз:
- Ни дать, ни взять, Кулибин, да и только!
Июль- травник у каждого в судьбе,
Семья работала на сенокосе.
Одна сноха осталася в избе,
На радость всем она была на сносях.
Антоновка душистая в траву
Роняла яблоки под небом синим.
Анастасия в летнюю пору
Благополучно разрешилась сыном.
Всю ласку материнскую свою
Ему она дарила без усилий,
Восторг души, любовь сердечную,
Каким же умным рос её Василий!
Потом две дочки, словно два цветка
Украсили родительские будни,
Мария да малышка Шурочка,
Казалось, счастью их конца не будет!
Они не знали никакой нужды,
Над всей страною веял ветер вольный,
Вознагражденьем было за труды
Любовь родных, в семье достаток полный.
***
Успех одних, другим в глазу бельмо,
Не каждому познать его дано,
Кто не сумел постичь его награду,
Тот пропитался к людям смертным ядом.
***
Бил копытом конь – огонь, нагоняя страх,
Утро раннее ещё пряталось в кустах,
Тонкой плёточкой в окно постучал конвой,
И любимого её увели с собой.
И откуда ж ты, беда, навалилася?
Отчего за тучи солнышко скрылося?
Ясный месяц за туманами синими,
А в душе одна тоска ой, да сильная.
За невинный анекдот, что про Сталина,
В доме милого - родного, не стало то,
Как с размаху по щеке та репрессия,
А на сердце не покой, а депрессия.
Наступила полоса шибко чёрная,
Закружили над гнездом злые вороны,
Дом родной осиротел неприкаянный,
И завистники нашлись не нечаянно.
***
Если травит народ про «верхи» анекдот,
Значит, рейтинг «верхов» на сегодня растет,
По-другому об этом судили тогда:
Рассказал анекдот - и тюрьма на года.
***
Хлестнула грозою под осень
В распятую душу мою
Статья номер пятьдесят восемь,
Клеймо на большую родню.
Уже беспросветные тучи
По чистому небу плывут,
Надежды и радости лучик
Упрятали в бездну свою.
От горя и слёз застонала
Покрытая грязью земля,
Дорогу жена протоптала
В неведомые лагеря.
Теплушки и тамбур холодный,
Ей всё довелось повидать.
И дом её полуголодный
Устала оплакивать мать.
***
Мчались танки по полю,
Щекоча наши нервы,
Надвигался грозою
Над землёй сорок первый.
Её мальчик любимый
Дом отцовский оставил,
Догоравшей лучиной
Жизнь Настасьина стала.
Треугольники с фронта
Радость в душу вселяли,
Поседевшие волны
Сына в море качали.
Беспокойно металась
Мать в волнении вечном,
Лишь свеча колыхалась
От мольбы бесконечной.
В те бессонные ночи
Жутко спину ломило.
Но о жизни сыночка
Мать икону молила.
***
Был взят Берлин в начале мая,
Победа шествие вела,
Вдоль берега реки босая,
В отцовский дом Настасья шла.
Лицо улыбкою лучилось,
Её к родителям несло.
Сегодня Настя получила
От сына доброе письмо.
С конвертом счастья мать, Надежда,
Её встречала, говоря:
«Вот видишь, ты ждала не зря!»
И обнимала дочку нежно.
Ныряло солнце в косах русых,
Стрижи неслись над головой,
И это: «Жив и к вам вернусь я!»
Несло, несло её волной.
«Ну, вот и всё, ура! Победа!
Я жив - здоров, горит венец!
Вот, вскорости, домой приеду
И отдохнёшь ты, наконец.
Взвалю на плечи все заботы,
Я стосковался по земле.
Ты отдохнёшь за эти годы,
Что были отданы войне».
Но в сердце матери кольнуло,
Что это с ней? – Не поняла.
В тот самый миг шальная пуля
Её сыночка отняла.
Домой солдаты возвращались,
Она Василия ждала.
Всё замерло и оборвалось:
Бумагу почта принесла.
Конверт с казённою печатью
Ей почтальон отдал спеша.
Всё поняла, обмякла мать, и
Оборвалась её душа.
Июль, июль - земная сила
Цветы по лугу разбросал.
Ты подарил на радость сына
И эту радость ты отнял.
Лучи резвились в косах. Снова
Тропа знакомая вела.
Чужой походкой из Свищёва
Вдоль берега Настасья шла.
Трепал седые пряди ветер,
Потух её счастливый взгляд.
Шагала женщина под вечер
И шла, куда глаза глядят.
Душа её окаменела,
Застрял комком в гортани плач.
Всё дорогое, что имела,
Отнял у матери палач.
Ни уговоров, ни сочувствий
Она не слышала тогда.
Померкли тут же мысли, чувства,
Ведь ею правила беда.
***
В тюремных стенах белый свет не мил.
В тот день Иван всё проклинал навечно.
Ведь если б он с семьёю рядом был,
То эту боль с ней разделил, конечно.
Просилось сердце бедное туда,
Где дом родной и где в лугах ромашки,
Куда опять стремглав неслась беда,
Где Настенька, где Шурочка и Машка.
Прижать свою любимую к груди,
Как человека очень дорогого.
Как будто знал о том, что впереди,
Ждёт пустота и ничего другого.
***
Две повзрослевшие внезапно дочки
На перекрёстке каверзной судьбы
Остались, как два аленьких цветочка,
У выстывшей от горюшка избы.
***
Передвигалась Настя тенью,
Привычно делая дела.
И летом в Васин день рожденья
Навечно в мир иной ушла.
***
Ещё не кончилась весна,
А соловьи уже отпели.
И там, где даль была ясна,
Гуляют лютые метели.
Остались дочери одни
Да холм холодный на погосте,
И вот опять в конце весны
В окно к ним постучались «гости».
Открыли, видимо, узнав,
Знакомых голоса средь ночи.
Те принесли худой Устав,
Закрыв навечно Маше очи.
Луна висела за двором,
В простенках копошились мыши,
Взвалив мешки с чужим добром,
Убийцы тихо в темень вышли.
Сгонять коров пришла пора
По тихой улице до сада,
Но почему-то со двора
Киреевых не вышла в стадо.
Когда пастух в окно взглянул,
В глазах внезапно помутилось,
Рукой испуганно взмахнул
И сердце горестно забилось.
***
Из Спасска к дочери пешком,
Оставив справа тракт знакомый,
Зимой по снегу целиком
Иван пришёл к родному дому.
Жизнь предъявила крупный счёт,
Который стал сплошною раной.
Один невинный анекдот
Разрушил жизнь семьи Ивана.
2008г.