Пью липовый цвет из горящей ладони
моих измышлений, чьи строки просты,
июль пролетел – изнывающий конник,
мой август наводит над мыслью мосты.
Ворвавшись стремительно в отблеске алом
грозой поднебесной Илия Пророк
ужалит мне душу зигзагом лекала,
на слове последнем засохнет перо,
и, пепел сожжённых стихов не развеяв,
умчит в колеснице туда, где любовь
жива, не испорчена слов суховеем,
и зреет кипучая сладкая боль,
из горького мёда истоки богаты,
нам крылья даны для падения вверх,
там плачут ветрами степные закаты,
и счастье дают не на вес, а для всех.
Как милости, жизни иной мне не надо,
спокойного счастья утерян рецепт,
напитанный ядом твой сок винограда
вином мне разбавил Лесной Фармацевт.
В настойке всех ягод, любовных кореньев,
приправленных грустью, на кончик ножа
немножко отравы из травки забвенья –
холодный огонь – леденящий пожар,
и строчки – в обрывки, бессонные ночи
в лукошко, где травы на дно залегли,
болезнь не целует – даёт нам отсрочку,
она затаилась – ждет новой любви...
(.)
Ю.