Часть I.
Мимо вещевого рынка, иногда заглядываясь на товар, нехитрым способом выставленный на этих раскладушках, возвращались домой с последнего своего мероприятия в родном медучилище две девчушки. В городе заметным образом наступала весна. То есть действительно наступала по всем фронтам, а не вступала в свои права. Птицы стали на много веселее щебетать, пригретые солнышком, люди вылезли из своих объемных зимних одежд и как-то даже похорошели. Девчата оголили коленки и стали соблазнительны как никогда. Каждый год хотелось дожить до весны. Казалось, потом с её приходом станет, просто не может не стать, намного легче. Войны и катаклизмы и должны заканчиваться весной. Где-то подсознательно мы лелеем надежду, что природа, когда никогда вспоминает о людях, и даёт шанс снова почувствовать в крови жизнь. Но кровь девчонок ещё была молодой и горячей, и о том, что будут другие дни, когда кровь превратится в студень они не задумывались, да и знать не могли. Их мысли бежали в след весенним ручьям с той же необдуманностью в выборе пути, авось прорвёмся – их весна была веной выхода в новый свет. Всего за пару часов до этого дефиле по рынку им выдали дипломы. Настоящие, пахнущие типографией, чернилами и верой в себя. Что своими знаниями, а не купленные корочки в каком переходе, хотя именно второе было более встречаемо на ура , потому как вдруг стало модным в последнее время иметь возможность прикупить себе дипломчик. В целом, не то чтобы модным, скорее это котировалось больше, чем горбатиться как серая масса за диплом в каком заведении. Наступивший прогресс в хаосе и развале всего и вся на этих территориях довел дело образования до логического завершения. Купить диплом во много раз престижнее, чем получить официальный. Это недвусмысленно свидетельствовало о твоем уровне доходов и разумеется о социальном статусе семьи. Хотя мало где афишировалось, но город не велик и были заметны эти чудеса образования. Но так как на работу брали в основном по протекции и родственным связям, было бы за что зацепиться в анкете, то и с последующим применением соответствующего документа проблем не было.
Однако, наши выпускницы были из семей среднего уровня состоятельности и не могли траться на дорогие липовые дипломы. А барахло, можно было применить только при уж очень серьёзной мохнатой лапе. Поэтому в сумочках сейчас лежали настоящие синенькие книжечки: с присвоением квалификации – медицинская сестра (акушерка).
- Надо бы как-то отпраздновать, - приостановилась у одного из лотков, та что была чуть постарше, или это только так казалось из-за несколько вызывающего вида: «леди в нуар», так она окрестила свой прикид. Это действительно был – иссиня-чёрный образ женщины-вамп. На сколько можно было соответствовать соответствующему глянцевому оригиналу. Черные ботфорты, черные колготки, черная полоска трикотажа – на бёдрах, кожаная косуха и самое важное волосы – перекрашенные в железно-черный цвет. Длинные и развевающиеся на ветру, как грива. Собственный русый цвет, при малейшем проявлении, тут же безжалостно закрашивался в тон самого, что ни на есть, угольного цвета.
- У меня родители дома ждут, мама, наверное, уже и стол накрыла, - несколько засомневалась в слове «отпраздновать» подружка.
- Ну, ты даёшь. Вырваться пора на люди. То да сё, а ты всё под юбки прячешься.
И недвусмысленно хмыкнула, оглядев ещё раз свою нерешительную и невзрачную, как в очередной раз подумалось, сокурсницу. Потертые джинсы, явно старшей сестры, какая- то неприметная курточка, боты, несомненно, с местного рынка, правда личиком подружка удалась. Особенно этот нос с горбинкой, выдавал, как думалось породу, не то, что свой курносый, но нос ещё рассмотреть надо. Да, в целом на фоне такой подруги черный во многом выигрывал. Что и требовалось доказать.
- Ладно, не заводись. Но деньжат сама знаешь. Зарплату ещё за позапрошлый месяц не отдали, а там за квартиру, да еще и Людка собралась ехать в Россию за товаром.
- Ну да ничего, сейчас я пройдусь по рынку, глядишь, казак не без доли.
И девчонки действительно прошлись по рынку. Многим зарплату в городе выдавали продуктами, потому у них хватило и на палочку колбасы, и на шпроты, и на мазовецкий паштет.
- А, пан, не сделает скидку таким молоденьким и неопытным пани?
- Але прошу пане теш муша живо з тым цо?
- Но пусть пан войдет в положение. У нас праздник. Мы стали дипломированными медсёстрами. Может, ещё к вам в Польшу на работу завербуемся – тогда и сочтемся, - строила глазки та, что обещалась пройтись по рынку.
- Добже, только в Польску в працу пилегньярек альбо.
- Как тебе? Видишь дело сделано, - повернулась бойкая девица к своей не умевшей торговаться подружке, - Правда, говорит, дорога в Польшу заказана. Свои медсестры безработные.
Ещё раз мило прощебетав пану подзякованне, подружки отправились за бутылочкой вина. Это только так по старой памяти, говорится за бутылочкой. Настоящее вино давно продавалось или из-под полы в стеклянных бутылках – и стоило приметно дорого, или в тетра-паках из бумаги, что не меняло его вкусовых качеств, но было приметно доступнее.
- И куда теперь? – прикидывали выпускницы.
- Можно и ко мне, если тебя не смутит мой братан. Могёт быть на веселее. Тогда зануда уполовинит праздничный обед.
Пожав плечами, подружка повернулась в нужном направлении. Они почти отошли от блошиного рынка, когда вдруг услышали:
- Наташка! Тебя ли вижу?
Ловко вибрируя корпусом, между покупательниц у лотков, к ним приближался одноклассник этой самой Наташки.
- Дай обниму, красотулька.
И парень недвусмысленно облапил свою знакомую.
- Да пусти ты, люди смотрят.
- Во-во деревенщина, - ухмыльнулся кавалер, - не жила в больших городах, где ты всем по хер.
- Не груби, Игорь. Тебе и вправду, видимо, по хер.
- Не наезжай, знакомь с подругой, - примирительно подмигнул собеседник.
- Эмма, внимательно, глядя в глаза новому знакомому, представилась пиковая девушка.
- И не удивительно. Каких кровей будете?
- Где-то была бабка из старорежимных немцев, - поделилась родословной Ленка.
Она давно презирала это затасканное имя. Этих ленок пруд пруди. Никогда не запомнишься парню. Сколько она уже воевала с матерью за такое пофигистическое отношение к судьбе ребенка, тогда восемнадцать лет назад. Но матери и дела не было, до дочкиных терзаний. Что тогда, что теперь. «Имя как у всех, не Глаша какая, чем тебе не по нраву» - не вникала в проблемы дочки мама. И всё надеялась – перебесится. Замуж ей пора. Вот и кобенится.
- Ну, чайки? Чем собрались заниматься? – приобняв за талию землячек, не унимался Игорёк.
И те объяснили, откуда и куда направлялись до Игорева прибытия в родной город из мест крайне цивильных, как он сам пояснил, то есть до только что состоявшейся встречи.
- Тогда едем ко мне. У меня тут небольшой хазик. Разжился на чужбине.
- Да ты крут, - ещё сильнее заинтересовалась Ленка, - и тачка, и хаза. Когда это в восемнадцать лет можно было успеть. Уж не из бригад ли подфартило?
- Не хами. Не то, что подумала. А вот, что на самом деле, может и расскажу, только не в людном месте вести базар.
И, сев в какую-то иномарку, компания двинулась отмечать самый серьезный шаг в жизни молоденьких медсестер. Самый серьёзный – это из сегодняшней речи директора.
- Только дипломы у вас свободные, так что искать работу надобно самим. Правда, мы в свое время об этом и мечтать не могли. Пока не отпашешь свои законные два-три года молодым специалистом, ни о какой свободе и не мечтай. А у вас с этой волей возник свой плюс, может удастся и не плохо устроиться, у кого, конечно, есть сноровка. Правда, платят в здравоохранении сегодня мизер, но вспомните, как начинали после войны наши родители, задумайтесь и не слишком надейтесь, что кому-то вы там нужны. Сами и только сами. Одно прошу, - настаивал директор, привыкший к ним за три года и жалевший, уже почти как родных, благо был человек старой закалки и понимания, что многим совсем нелегко. - Глупые и наивные, - думал. - Так вот, как отец настаиваю, не идите вы на этот рынок. Не втягивайтесь в торговлю. Это для вас конец. Как начешешь мотаться челноком – не устоишь. Попытайтесь сохранить профессию, глядишь, наступят другие времена. И в вас признают людей.
Однако, выпускницы директора уже слушали в пол-уха. Да и что слушать, когда жизнь сама всё расставит по местам.
Когда-то выпускной в медучилище был целым событием. И проходил совсем в других красках, непременно заканчивался сладким столом и танцами. В городе в то время располагалось ещё и училище военных инженеров, а выпуски обоих альма-матер были приурочены друг к другу. Теперь же, за ненадобностью на родине военных технарей, училище сменило ориентацию и его стенах уже готовили людей мирного профиля: нефте и газодобытчиков для вахт на Россию по ускоренной программе, без каких-то там гуманитарных и теоретических навыков, сугубо профессионалов, и к былой культурной программе между двумя учебными заведениями уже не было возврата.
Когда молодежь, осмотрев апартаменты, вдоволь поохала над состоятельным джигитом, а заодно и над бесперспективностью работы в городе с таким пустым дипломом, как медичка, возник обещанный Игорем разговор, с чего начать, чтобы не пропасть, а выйти из серой грязной массы трудящихся, в нормальный мир.
- Или ты на капитал, или капитал на тебя, - разглагольствовал видавший виды субъект. - Но капитал надо заработать – вот самый сложный в этой цепочке пункт.
- Да колись уже. Где у тебя заначка? – все старалась понравится Игорьку Лена.
- Это не заначка, а серьезная фирма. Вот ты интересуешься международным положением, к примеру?
Девчонки не только международным, но и в целом никаким положением не интересовались. Ценами на бывшем союзном пространстве - безусловно. Что куда свезти: продать или там перекупить, так как нужно было на что-то жить – однозначно. Бесспорно они слушали какие-то там новостные программы, но что бы так глобально, применительно к себе? Зачем оно им надо?
- Вот и прокол в вашей судьбе нарисовался, - подытожил Игорь, - Не знать основных политических моментов это бабья глупость.
Тут он и изложил им вкратце международный расклад на сегодня. Что там творится в Европе, откуда он теперь нарисовался на просторах отечества, и куда и им бы не мешало двинуться, если есть голова на плечах.
- Да ты говори, что конкретно предлагаешь?- не понимала намёков Ленка.
- Нет, это беседа индивидуальная, - посматривая на точёные фигурки хмельным глазом, отвечал Игорь, вновь возвращаясь к теме «только на Западе у нас перспектива».
- Ребята, тогда я пойду пока. Меня уже давно ждут дома, девчонки обещали сложится на подарок к выпуску.
Игорь вышел на лестничную клетку, проводить Наташу.
- Ты смотри, не пропадай. И тебе это должно быть интересно. Потом и с сестрами поговоришь. Они-то как здесь теперь?
- Да всё как-то так, - неопределенно пожала плечиком Наташа, - Людка мотается в Нижневартовск, возит женское бельё. Увидишь – не поверишь: все на десятку больше дают. Измоталась в конец. Правда, теперь там у неё на Севере вроде хахаль намечается, а то мама совсем ей спуску не даёт с замужеством этим. Пора уже, конечно, чего там. Но разве ж от нас всё зависит. А Тома в этом году школу заканчивает. Людка думает её к себе приобщить. Будет возить ей туда в Россию вещи, когда она переедет к другу. Не придётся сдавать всё оптом местным перекупщикам. Всё ж и денег будет по более. Люда, ведь, и меня когда-то хотела подхватить в свой бизнес, да отец не дал. Всё думал нас выучить. А много он диплом этот Милке нужен в её купи-продай, потому сейчас на Тамару он уже рукой махнул. Делай, как знаешь, говорит.
- Но ты не раскисай главное. Думаешь, я трепался на счёт заграницы. Дело верное. Но серьезное.
- Да ты хоть намекни, а то строишь из себя круть неземную, - потрепала Наташка по старой памяти друга по макушке.
- Так о чём же я вам и говорил. Ты помнишь, сколько в Афган бесплатно, считай, отправляли. А теперь вот в Югославии нужны свои славяне. Там серьезная заваруха идёт. И медсёстры там – это тебе не здесь с кваса на хлеб. Это нормальный заработок и заметь к конвертируемой валюте. Станешь как человек – машина, дом, да и замуж там среди мужиков проще выскочить, а не там так здесь. Кто когда от богатой бабы отказывался.
- Где вы там застряли? – послышался Ленкин недовольный голос. Ей ой как не хотелось упускать такого завидного знакомого.
- Всё я побежала, - взмахнув рукой в воздушном поцелуе, Натка застучала каблучками по ступенькам лестничного марша.