Сергею Кочяряну
Надо мною кружит воронье,
им, конечно, видней свысока,
где нацелит вдруг в сердце мое
нож наточенный чья-то рука.
Им, конечно, видней тот овраг,
что припрятан в поросший бурьян,
где таится озлобленный враг,
наточив на меня ятаган.
Им видней, как отравой коня
моего бывший друг напоил,
чтоб беды не отвел от меня.
Предают в жизни только свои.
Им видней, как завистника взгляд
лютой гибели мне пожелал,
как подсыпал в еду мою яд
тот, котому я доверял.
Только рано по мне еще им
тризни править, пиры пировать,
и глумиться над телом моим,
коль могу еще руку поднять.
Коль могу еще ноги носить,
погуляю еще, хоть чуток,
и сумею еще притупить
свой в боях заостренный клинок.
Так что пусть воронье подождет,
пусть сегодня я их обману,
а когда мое время придет,
я с лихвой им поживу верну.