ты ведь знаешь, животные многое чувствуют.
то ли это вибрации, а может виновата мистика. то ли что-то есть в лапах, а может в хвостах или усах.
сейчас меня хватало только на сбивчивое дыхание.
вот и теперь пес с кошкой засуетились у двери, наступая друг другу на лапы. царапая пол когтями.
и только змея мирно дремлет в своем аквариуме (мирно ли?), да сова, как ей и полагается ещё в это время, спит на жердочке, забавно ухая во сне. сколь нежен её пух. я каждый вечер любуюсь её большими глазами.
я знаю. все они очнутся стоит только замку повернуться...моё сердце давно не на месте. я проливаю молоко мимо стакана. сдаваясь, возвращаю несчастную бутылку в холодильник, полный еды для животных, но. мы с тобой нуждаемся лишь друг в друге.
поток воздуха врывается на кухню. я стремглав лечу в прихожую, где пес едва не повалил тебя, вылизывая ладони, а кошка так мило трется о ноги. я ревниво наблюдаю за всем этим безобразием.
моя.
качаю головой, останавливая поток мыслей. ну как можно ревновать к животным?
подхожу и теряюсь в любимых глазах. склоняюсь к тебе. ты мокрая от дождя и твои волосы им пропахли.
шепчу, целуя тебя в макушку:
- мой весенний дождик.
звонко смеешься. ведь быть дождем моя прерогатива. но мне всё равно сейчас.
я так скучала.
ненавязчиво отстраняешься, разуваясь, вешая пальто на вешалку.
я знаю, что ты идешь проведать питомцев в зале.
послушно ступая за тобой, гляжу как ты бережно достаешь змею из её стеклянного дома.
я бы назвала её Нагайна. но почему-то мы не спешим давать имена нашей семье.
почти чувствую на кончиках пальцев тепло и бархат змеиной кожи, пусть и стою в нескольких шагах от вас.
она браслетом обвивает всю твою руку, словно здороваясь.
ты прикрываешь глаза, наверно слыша что-то, что она хотела тебе бы сказать.
Нагайна, всё же так удобнее её называть, сама разжимает объятия и возвращается в свое сонное царство, почти любовно обвивая свою ветвь.
пока ты молча наблюдаешь за своей любимицей, у меня есть время, чтобы распахнуть окно и выпустить на ночную охоту сову.ей столь важно размять крылья, ощутить упругие потоки воздуха, бьющие в перья. может она мечтает примкнуть к ночным стражам.но я уверена. она вернется. как и в любой иной раз.
небо хмурится. но в городе и без того не видно млечного пути
я гашу свет, и лучи коварных уличных фонарей падают на тебя, бесшумно, словно кошка, подкравшуюся ко мне.
хочу прижать к стене, но чувствуя твою усталость, беру на руки и переношу в спальню, бережно укладывая на кровать.
спешу избавить от лишней ткани. а ты уже задираешь мою рубашку, оставляя красные полосы на спине.
обволакивающее словно топленое молоко или сливки, постельное белье пахнет лавандой. но я теряюсь в твоем запахе и пальцами во все ещё влажных волосах, ибо кашемировый свитер отброшен в сторону, а хлопковая рубашка моя разорвана. почему-то улыбаюсь от этой мысли.
такая милая, такая любимая, родная.
нахожу твою руку и крепко сжимаю. шепчу что-то глупое, собственническое и почти, как бы нелепо ни звучало, слышу твою улыбку.
губами чувствую вкус кожи и уже не могу оторваться.
где-то за дверью спят едва ли не в обнимку пес и кошка.
в симфонии ночи, что сложилась из джаза дождя по окнам и переплетении имен, нам время служит, замедляя ночь до вечности, в которой мы всякий раз теряемся, чтобы любить друг друга.