я вернулся домой, как уставший моряк,
в свой воинственный край,
а у этой цыганки так скулы горят,
что вот хоть умирай.
и она оплела меня словно канат
и арабская вязь.
я не понял совсем, кто такая она,
и откуда взялась.
это что, черт возьми, за внезапная блажь,
отупляющий бред?
ей не то что ни тридцать, ни двадцать не дашь,
ей семнадцати нет.
и течет это все по моим облакам
в предболезненный сон,
а я просто лежу у нее на руках,
как слепой эмбрион.