В час, когда чарующие звоны
Стерегли рассветные просторы
И во мгле безмолвные иконы
Целовал лишь колокол собора,
Холоден был каждый древний камень,
Доносилось пение живое,
И глядя на тлеющее пламя,
Там, в стенах пустых, застыли двое.
Словно узнавая их, иконы
Гладили, печальные, немые,
Взгляд его потерянный, бездонный,
Волосы, уже чуть-чуть седые…
А она стояла в отдаленье,
Видя образ, словно в снежном дыме,
Помня даже каждое движенье,
И, увы, не зная только имя.
Лился свет сквозь купол так упрямо,
Пламенный, как крылья серафима,
Вышел он из дремлющего храма,
Чуждостью таинственной томимый.
Плавные шаги его застыли
В стенах, словно отзвуки хорала,
Свет пронзал потоки ветхой пыли,
Да свеча, как полдень, догорала.
Лишь ушел, и в опустевшем храме
Стало тихо, как в исповедальне,
Девушка устало пред свечами
Наклонилась, осени печальней,
И, целуя долго край огарка,
Замерла; шафрановые дали
Были знойны, словно главы Марка
В том соборе тихом оживали.