Ты заставляешь время стучаться кровью в моих висках,
Нервно срывая шепот на дикий, недозвериный рык.
Каждая рана ноет и рвется гноем наверх тоска.
Ты научился верить, что свет - лишь новый виток игры.
За поворотом прячет кривые щупальца осьминог,
С ревом хватая жертву, сдирает кожу, съедает плоть.
Каждый наивно верит, что на границе нас встретит Бог,
Верой пытаясь рьяно ночные страхи перебороть.
Ты заставляешь вены звенеть как струны, гореть как Ад.
В каждом движеньи пытка, а в каждом слове стальной кинжал.
Сердце, как старый свиток хранящий рукопись сапога,
Брошено кем-то варварски в Александрийский хмельной пожар.
Скованы мысли в цепи и в каждом новом звене - змея.
Ждут подходящий случай и расползаются по пути.
Я забываю время, а время смотрит во след смеясь.
Зная, что без него мне земными тропами не пройти.
Ты разжигаешь пепел, и пепел снова горит огнем,
Падает мне в ладони, сжигая кожу, как хрупкий шелк.
Если тебе не страшно, то будем к смерти идти вдвоем.
Зная, что каждый третий ее уже на пути нашел.
Грани ломаем с треском, под ноги падают витражи.
В небо забытых лестниц до горизонта не сосчитать.
Ты, размахнувшись, рубишь их, прочищая дорогу лжи,
С невероятной силой, чтоб было проще друг другу лгать.
Ты разрываешь петли, что давят шею, и смотришь на
Полуистлевший вечер, идешь как прежде, всегда вперед.
В каждом забытом шаге живет погасшей искры война,
Только все ближе с каждым застывшем шагом твой поворот.
Знаешь, куда б ни шли мы, мы все равно попадем на верх,
Если вся жизнь дорога из тысяч лестниц на небеса.
С каждым ушедшим стуком из сердца старый уходит грех,
Так что дорогу в небо каждый себе выбирает сам.