Кто-то написал, а я и без этого знал,
Что в северной столице белые птицы
Летают, пролетают, меж мостов плавно тают
В огромных парусах, в прошедших веках.
Темнеет плавно небо, как будто свет и не был
Здесь все несёт страх, тьмой позлатившейся в мостах.
Дубовые корабли сталью восстали,
Загребли в этот серый лед. Здесь каменный ветер поёт,
От разбитых фонарей все быстрей, скорей,
Во мрак подъездов оглоданных домов,
Оставляющих блеск голодного города.
Голодные города…
Припев:
Ударил золотой фонтан!
Почернели серые камни.
Вот-вот упадёт еле дышащий стан,
Низких нот утихающих плавно.
Встал на лапы чёрный каменный пёс!
Стёрлись канаты.
Корабли ушли через мост.
Кто-то угрожал, и я в кулак руку сжал:
В северной столице с кораблей сошли крысы,
Прокусив кривдой сталь, когда город тихо спал,
Запищали твари, в грязи, в чёрной гари!
Светает плавно небо, как-будто мрак и не был
Здесь всё несёт счастье - здесь нет сердца власти.
Лишь крысы в фундаменте сеют несчастье.
И пёс тихо скалил свой огненный взгляд!
Придётся убрать зарастающий мох, перегрызть этих блох,
Возродить красоту этих мёртвых домов.
Оттают небеса - загорятся глаза
Голодного города.
Припев:
Ударил золотой фонтан!
Почернели серые камни.
Вот-вот упадёт еле дышащий стан,
Низких нот утихающих плавно.
Встал на лапы чёрный каменный пёс!
Стёрлись канаты.
Корабли ушли.