- Люлёша, собирайся, на сессию пора ехать!
Два раза в год, мы с дочкой ездим в Рязань учиться, оставляя наших мужчин – старшего и младшего – заниматься домашним хозяйством.
Четырёхлетняя дочь деловито снуёт по квартире, разыскивая своего любимого медвежонка, который, в конце концов, благополучно водворяется в мою сумку.
- Мама, я собралась!
Топтыжка – наш главный багаж. Без него не обходится ни одна поездка. Однажды в самолёте, пролетающем над вечерним Харьковом, дремлющих пассажиров разбудил истошный детский вопль:
- Аааааааа!!! Топтыжку забыли!
Слёзы градом. Безутешный ребёнок, которого еле-еле удалось успокоить тем, что мы летим в очень жаркое место, и Топтыжка там только мучился бы от жары в своей шубке. Представив мучения любимого друга, дочь смирилась и затихла. Но учёба – это совсем другое дело. К обучению своей игрушечной живности дочь относится со всей ответственностью.
И вот Москва. Мы выходим на маленькую привокзальную площадь и дочка нетерпеливо подгоняет меня к метро:
- Мам, не забудь, нам ещё надо на «Новослободскую»!
Переезд с Белорусского на Казанский, откуда идут электрички в Рязань, непременно сопровождается посещением станции «Новослободская». Во-первых, там ребёнок затаривается бананами на целый месяц, а во-вторых, она просто влюблена в разноцветные стекляшки витражей на станции. Бананы, естественно, навешиваются на меня, от чего я становлюсь похожей на папуаса, но Люлёше безотчётно нравятся папуасы.
То есть, конечно, не папуасы, а московские негры. Однажды, впервые в жизни увидев негра, она радостно и непосредственно завопила на всё метро:
- Мама! Смотри, какая красивая кашаладка!
Негр белозубо засмеялся, чем окончательно и навсегда покорил сердце моей дочери.
Нам с ней хорошо в Рязани. В отличие от других студентов, у нас там есть любимая бабушка, которая в ожидании внучки развешивает по квартире верёвочки, на которых будут дозревать Люлёшкины бананы.
- Бабуля Катюша, мы с Топтыжкой привезли тебе маму на сессию, – важно «по-взрослому» сообщает дочка, доставая из дорожной сумки медвежонка.
Иногда я беру её на занятия в институт. Мы садимся в аудитории в самом последнем ряду, и нас не видно за широкими спинами парней-однокурсников. Люлёша важно поглядывает по сторонам, здоровается со своими любимчиками в группе, открывает тетрадку и, как только преподаватель приступает к лекции, начинает писать буквы, или раскрашивать картинки.
Топтыжке в институт нельзя, он ещё маленький, бабушке тоже нельзя, она уже старенькая. Так решила дочь и обучает их дома. Я не вмешиваюсь в учебный процесс, образование бабушки и медведя целиком на её совести.
- Люлёша, кем ты станешь, когда вырастешь большая? – интересуются мои однокурсники в перерывах между лекциями.
- Когда я вырасту, я буду работать мартышкой. Поеду в Африку и там буду есть бананы, – на полном серьёзе отвечает дочь.
- А в школу когда пойдёшь? – веселятся студенты.
Какая школа? – укоризненно качает головой ребёнок. – Нам с мамой сначала институт надо закончить, а потом уже в школу идти.
Собственно, так оно и случилось.
Я получила диплом.
Люлёша пошла в первый класс.