«Дорогая Эбби! Я знаю, что ты обижена,
Признаю, нам обоим нужна была эта встряска,
Но не могла бы ты перебраться поближе на
Пару тысяч миль, потому что Небраска...
Ну как тебя вообще угораздило уехать в Небраску?»
«Милая Эбби! Как ты? Я надрываюсь -
Бумаги в конторе висят на мне мертвым грузом.
Но стоит представить как ты там растишь кукурузу,
И весь нос твой в веснушках, и как ты над этим смеешься,
Я сижу и мечтательно улыбаюсь.
Я жду не дождусь, когда ты уже вернешься».
«Здравствуй. Прошло полгода. Все идет своим чередом:
На работе и в доме моем Соддом.
В марте родился сын. Я назвал его Том.
Я не хотел тебе говорить сначала,
Но ты, моя милая, слишком долго не отвечала,
Я уже сомневаюсь, жива ли ты там».
«Я говорил, что никогда тебя не предам.
А потом только и делал, что вел себя как дурак,
Я и сейчас остаюсь им, впрочем.
Но когда ты ушла, на наш город спустился мрак.
Пожалуйста, напиши мне несколько строк.
Хоть пару чертовых строчек».
«Эбигейл, дорогая, как же время проходит быстро.
Мой Томми на днях отправится в первый класс,
Он плохо спит из-за этого и даже стал нервным.
Слушай, давай я все брошу и приеду к тебе на ферму?
У меня будет отпуск в двадцатых числах.
Или же ты повидай родной город еще хоть раз.
Хочешь, я оплачу перелет? И сможешь пожить у нас.
Я с семьей наконец тебя познакомлю».
«Знаешь, какой я тебя запомнил?
В коротеньком синем платье. Ты пела блюз
Так, что по коже начинали плясать мурашки.
Ты любила шутить и слушать как я смеюсь,
И смотреть на меня по утрам из-за кофейной чашки.
Я любил тебя всю. Любил тебя как умел.
В день нашей ссоры я нарочно уехал к Мэл,
Чтобы позлить тебя, но выпил лишку.
Кто же знал, что она мне родит мальчишку?
Кто знал, что ты уйдешь, оставив меня, поганца.
И не дашь мне шанса, ни единого шанса
Хотя бы что-то тебе объяснить».
«Представляешь, мой Томас, кажется, начал пить.
Ему всего восемнадцать, я ору на него, подлеца,
Он в ответ говорит, что пошел по стопам отца.
И через девять месяцев принес мне внучку. Назвали Лили.
Я спорю, что ты не найдешь никого красивей.
И она так орет, что в серванте лопается хрусталь.
Знаешь, моя дорогая, мне очень жаль,
Что между нами все так некрасиво вышло.
Ты всегда будешь моей малышкой.
Но если я еще позову тебя, ты, пожалуйста, не приезжай».
Когда почтальон приносит письмо от мистера Салливана,
Джейн выпроваживает племянников-близнецов с дивана,
Недолго плачет и идет навещать сестру.
Пять лет назад та переехала в самый тихий район,
Ей помог пьяный водитель, сбивший ее
На перекрестке у дома. Она умерла к утру.
Мистер Салливан не поставлен в известность.
Джейн приходит на то же место,
Садится у камня с надписью «Эбигейл» и снова
Сначала рассказывает о близнецах: «Я сурова.
Вернее, я честно пытаюсь быть с ними суровой,
Но эти суслики вылитая копия своей мамаши.
Сейчас, когда они выросли и стали старше,
Окрестные девушки от одного их взгляда тают, будто из них вытащили хребет.
Джо разбирается в технике, а Фрэнки у нас поэт,
И оба они словно сделаны из огня.
Я пока не сказала Салливану, что они — его сыновья.
Подожду еще несколько лет, пока он не станет стар
И от этой новости засранца хватит удар.
Да и мальчики хоть узнают, что папа у них не Йети.
Он опять написал, я почитаю тебе пока».
Когда Джейн замолкает, приходит ветер,
Вынимает из рук листки и отправляет их в облака.