Фарт

 

Гибелью взвыли тормоза – вздрогнул, будто на него наезжало. Отвёртка выпала. Полетела ласточка на асфальт, прямо под колесо нырнула нежданного монстра, который под окном замер вдруг. Вторая рука дрогнула,  раму едва не выпустила, вниз уж почти рухнул. До асфальтированной правды и пары метров хватит - если неуклюже. Но перехватился, укрепился, сосредоточился. На номер посмотрел, губами зашептал, запомнил: "Четыре четыре четыре эрефе…"

А там занавесочка розовая вместе со стеклом в сторону отъехала, лицо мужественное приветливо выставилось,  солнечным отсветом зубастых приветов заискрилось.
- Вы нужны! - голос добрый, задушевный, бархатный, оперный.
- Чем могу? – поинтересовался встречно.
- Сейчас, сейчас! - выбрался из дверцы автобусной: ловкий, витиеватый, неодолимый; наклонился, ласточку вежливо подцепил, платочком внезапным протёр, подал ручкой вперёд, без подвоха. Пиджак складкой европейской, рубашица в цветок, галстук синевой играет. "Агент, видно. Торговый, или сектант", - предположил.
А этот ловко выхватил из-за спины, переломил пополам, внутрь дипломата нацелился. Из середины одинаковых накладных ловко вытянул нужную.
- Калинкин, дом четыре, бис три?
- Да.
- Мокрушин Сергей?
- Ага.
- Дело к вам. Спускайтесь! - скомандовал. И добавил, будто уже через силу после паузы небольшой, - пожалуйста.  Пожалуйста.

Через полчаса сидел в незнакомом учреждении недалеко от Покровки. Странную забегаловку видел впервые, хотя уже не один год регулярно ходил этим проходным - у слияния Фонтанки и Садовой. Заведение больше походило на мрачное бомбоубежище, да и было некогда таковым - отвоёванным у болота объёмом сухой спеси, пока ещё принадлежащей любителям и знатокам. Из многочисленных закоулков неслись подпитые голоса, весёлые малоразборчивые вскрики, смех, звон железа и сдвигаемого стекла. Табачно-хмельное марево усугубляло тайну, никого из посетителей не было видно, также как и обслуживающих лиц.

 Вместе с тем ощущалось, что радостный конвейер потребления работает в полную силу. Провожатый провёл мимо занавешенных марлей проёмов в отсек, размером метр на два, и велел ждать. Не возникло и малейшего желания возражать, или хотя бы усомниться. Возможно, это было воздействие гипнотической прозрачной кружки, наполненной до краёв -  привычно оседлав столик под игривым светильником она загорала в ожидании.
- Отдыхайте как дома, - сообщили, уходя.
Жадно припал, и едва дошёл до дна, как прямо пред очами пискнуло и брызнуло на экран фиолетовыми дивными буквами: "Повторить?"
- Да, - стесняясь, пробормотал.
- "Всё бесплатно. Посуду ставить в приёмник", - предупредительно зажглось на стекле. Из стены выдвинулась полочка с круглой выемкой. "Сюда", - подсказал заботливый невидимка. Поставил. Мгновенно сосуд исчез в стене, зашипело и забулькало. На сцену выползло новое чудо в виде повторной принцессы, сигаретной насыпи на выбор, неприлично большого распаренного рака в окружении улыбающихся рыб. "Может, супчику?" - спросил экран.
- Позже, - отвечал сквозь пену...








Коломна, СПб








Игорь Плящ.