Пахнут мёдом и молоком пряди твоих волос,
Я, как ошпаренный кипятком, целую тебя взасос,
Я, как опоенный коньяком, всё принимаю всерьёз,
И, умиротворённый последним глотком, мой отступает невроз.
Голым, меня принимают все - люди и города,
Я скачу по живой росе из никуда в куда,
Я отражаюсь в витринах глаз, секунды - почти года,
И, пряча смысл наших странных бесед, в кране молчит вода.
Я растворяюсь средь помоечных крыс и великосветских клуш,
Я допиваю свой тёплый архыз из зеленеющих луж,
Естественным образом падая вниз (Что может быть лучше для душ?..),
И, пока мой друг еще не полностью лыс, мы наслаждаемся воем баклуш.
Я прячу под веком свой красный белок, и отправляюсь в Тибет,
Зад мой промок и пиджак мой промок, и, в общем, спасения нет
От этих безбожно навязчивых строк и этих всепитерских бед,
Но есть такие, которым только пуля в висок откроет дорогу на свет.
Пролившись дождём, я возвращаюсь назад, и мне полпути до беды.
Я помню свой ад, и, я чувствую, взгляд заставляет меня прятать следы.
Был бы беден, или, хотя бы, богат - то покинул бы стан ерунды,
А пока что я делаю то, что хотят стихи и стихии и ты.
Возвратясь в свой покинутый дом, я не могу сдержать слёз,
Я, как опоенный коньяком, целую тебя взасос,
Я, как ошпаренный кипятком, всё принимаю всерьёз,
И пахнут мёдом и молоком пряди твоих волос,
И пахнут кровью и табаком пряди моих волос,
И пахнут солнцем и морским песком пряди твоих волос...