Эта жизнь – иероглиф на влажном песке,
Нарисованный Богом в смертельной тоске.
Одиноко и тягостно стало Ему
В мире микрочастиц, неподвластных уму,
В мире звездных туманностей, мертвых планет,
Световых, бесполезно растраченных, лет,
В необъятной Вселенной, которую сам
Создавая, сверял по нейтронным часам,
Состыкуя границы галактик и сфер,
Свет внедряя во тьму за трансфером трансфер.
Вычисляя орбиты космических тел,
В черных дырах ища за пробелом пробел.
И однажды над жизнью задумался Бог:
Всё ли сделал как надо? Да, сделал что смог,
И неплохо, коль скоро счисленья не врут –
Но кому оценить этот каторжный труд?
Во вниманье приняв столь весомый резон,
В атмосферу Земли Бог добавил озон,
Создал флору и фауну, а под конец
Изобрел Человека, творенья венец –
Чтобы, жаден к добру и устойчив ко злу,
Возносил Вседержителю вечно хвалу.
Но бессмертия Бог человеку не дал,
Чтобы тот ощущал, как ничтожен и мал,
Как всемерно зависим от воли Творца,
Чтобы жил на земле в ожиданье конца,
Чтобы явственно чувствовал, в чьей он руке,
Ибо жизнь – иероглиф на влажном песке.