Эта страна, как все, но она не по моим деньгам.
Мне так много надо, но так дорого здесь бухать.
Говорят, отупевшие, это на благо сынкам,
а я понимаю, что благо - возможность просрать.
Если все сыновья соберутся и закажут свой бал,
то пишите пропало, забудьте хорошую жизнь.
В дураках остаётся тот, кто ещё не украл.
И теряя всё уезжает нести в глуши
никому не нужное бремя своей души.
Удуши меня сразу, мама, ну удуши.
Пуповиной, которой питала меня весь срок.
Я, оказывается, до рождения уже зек.
В моей дате явления написано - есть рок.
И он будет ломать меня, но развяжет язык.
И смогу я хоть что-то из этого выбрать, сказать.
И на говоре дурака сформулировать мудрую мысль.
Но постой, посмотри человеку сначала в глаза
прежде, чем говорить. Это надо? Уймись.
Оперись на меня и держись, словно капелька за карниз.
Словно пьяница за дощечку у пивного лотка.
Я подкину тебя вверх, и не важно, что сразу ты - вниз.
Мы играем в джин? Или в покер? Да нет - в дурака.
Облака, многоэтажные облака уже заселены.
А деревья, кусты и трава и без нас уже зелены.
Нам осталась убогость, бежать в Казахстан на таран целины,
где разбитые пальцы, расстреляны лбы. Веришь, исцелены?
Да, страна недоступна для тех, кто не хочет ****ь
малолеток или же свой неуёмный распущенный мозг.
Они уже верят, им не нужен очередной напускной дебат
человеков нам лгущих о братстве, но жаждущих розг.
И видеть они не хотят недоразвитых и тупых,
понимая, что и этих людей им тоже надо любить.
И поэтому они дураки, и живут там, где ясени и дубы,
потому что могут лишь полностью, и не могут не долюбить.
Ни себе, ни другим, но нельзя же нам вечно без устали брать.
Ни себе, ни другим, эта формула так же двояка.
Я такой же дурак и по формуле я не посмею соврать.
Ни себе, ни другим. Недоступная жизнь. Я дурак и бродяга.