* * *
Никто не звонит и никто не зовёт.
Я занят беседою с серой тетрадью.
Куда эти строчки, как вышивку гладью,
Вплетаю по клеткам минут и забот.
На улице март.
Он морозен и тих.
Слежавшийся снег с виду вечен и прочен.
Его создавал гениальнейший зодчий,
Но солнца не знавший, хотя бы из книг.
Неделя, другая в заботах пройдёт.
Расплещутся дни, как вода у колодца.
В лист серой тетради печально прольётся:
«Никто не звонит и никто не зовёт…»