Ночь. Палатки. Ветер шелестит.
Кто-то ворочается, кто-то храпит.
Часовой в носу ковыряет.
Другой, к стенке прислонившись, спит.
Охранники, блин.
Расслабон хляет.
Медик к больному бежит, матерясь
Пьяный, нетвердой походкой ступает.
Медик несчастный его нагоняет.
По щам надает
И домой отправляет.
Больной чахоткой на постели хворает.
Медика ждет и уже умирает.
Сестра у палаты стоит.
Смотрит ласково и улыбается.
А ведь знает, зараза,
Что недолго осталось то.
Так сказала бы сразу.
Лучше вообще на глаза не попадалась бы.
Больной на постели лежит, вспоминает,
Что он сделал такого, чтоб в памяти осталось.
Но, к сожалению ничего не находит.
Что же это он, получается.
Зря жил что ли, выходит?
И тут, он чувствует, что уже подходит.
В глазах мутнеет. Руки, ноги сводит.
А на станции кто-то ворочается,
Кто-то храпит, кто-то в носу ковыряет.
Напряженка то есть, но расслабон хляет.
И пока там медик бежит,
Пьяного пинками домой загоняет.
Время уходит, ждать не позволяет.
И никто даже знать не знает,
Что в грязном медблоке, в грязной палате,
Где сидит медсестра при мизерной зарплате.
Кто-то вот так вот зря умирает.