Светила мои и святители
судили меня и провидели
всех новых печалей терзание,
что посланы не в назидание .
Да святится сердце прозревшее,
в скорбях утешенья искавшее
и души привычно безгрешные,
хотя себя долго пытавшие .
Остынь , а ему все мечтается,
все брызжется смехом и чаяньем.
Чтоб над расстояньем не маяться
приедет ,одарит раскаяньем.
Он дольше ,чем день, не продержится.
Лишь эхом - нет, нет, не осмелится.
Пусть трудно , но это и сладостно:
его обижают - он светится.
Его предают , а он радостно
от всякой потери открестится.
Догонит,шаги его - топотом,
и скажет , что просто дурачился.
Проступки не сменит на проповедь,
а только на ужин и заполночь
пролются слова его главные,
и ,если ты помнишь, душевные...
Он трогает струны гитарные,
и песни прольются волшебные.
Три такта помогут причастию...
А все тишина, что нарушена
Что песня? Ты знаешь,не заповедь.
Лишь только и только - отдушина,
душе . Проживем простодушные,
и знать бы ,что это заслуженно .
Что б раны,всегда операбельны,
стихи что бы были -читабельны.
И лампы что б свет перламутровый
сливался бы с бледными утрами.