Пролетело время над гнездом кукушки,
високосной ножкой скрипнул венский стул.
У ломбарда памяти детские игрушки
строятся в почетный караул.
На параде прошлого годы, как недели.
Реквизит избыточный ломит закрома -
плошки и чернильницы довоенной гжели,
дымковские куклы, хохлома…
Флёр аляповатости черно-белой жизни,
неореализма старое вино -
"Дети до шестнадцати… Вы нужны отчизне,
но… не допускаетесь в кино".
У ломбарда памяти греет печь Емеля.
В закопченной рамочке перечень услуг -
"Граждоне, каво из Вас годы паимели,
пракотите Время на испуг".
Капище коммерции - ностальгия прошлого.
Хлам ломбарда памяти нынче не в цене.
Всё что было пошлого, всё что есть хорошего
вытеснено "истиной в вине".
И кино окончилось. Что же мы тут делаем?!
Ждём ответа Гамлету ("быть или не быть")?
Временем истрепана карта черно-белая,
а цветную просто нечем крыть.
Вот и грусть рассеялась, печка стала тыквою,
стал Емеля крысою, пискнул и убёг.
Там, в ломбарде памяти, сгинул хлам реликтовый,
и заржал Всемилостивый Бог.