Цветы стоят в вазе,
Словно вчера поставленные.
Вялые.
Какое-то замкнутое было лето.
Это.
Оно распято на детской площадке.
Каблуками на вечерней брусчатке,
Не идешь, бежишь без оглядки.
Соври мне.
Я буду в порядке.
Завтраки, люди - чужие.
Мысли; как будто больные.
Отголоски весенней чумы,
Я?
Я не знаю.
Я стану каким-то
Другим.
Или просто кретином.
Вечной робости другом и сыном.
Ты знаешь...
Она так любит музыку!
Но здесь слишком много серости,
Слишком много здесь нас -
Простуженных.
Бледных пленников вечной лености.
Лоскутками свяжи голос памяти,
Бесконечным потоком ленточек.
Хрупких, маленьких, покалеченных,
Их взгляды рентгеном сквозь тело -
Но на дне души нет беспечности:
Всё сотни раз переделано.
И было даже проверено:
Грудная клетка разделана.
И всё, что внутри...
Нет.
Всё внутри не потеряно.
И это же правда.
И лето, и завтраки,
И строчки из памяти, как ток из розетки.
И я.
Утро.
Занавес-
ки.