Вновь ревёшь, разбавляя слезой алкоголь.
Что ты всё о берёзках? У нас - тополя.
Иль Сибирь не Россия, и боль там - не боль?
Знаешь, плоскою видится наша Земля...
* * *
Три слона сотрясают её изнутри,
Напряжённые спины, не хоботы - жала.
Тот, что младший, который под номером "три",-
Самый быстрый. Из гончих он. Самый поджарый.
Ему гурии в уши вливают шербет,
Обвивая подспудно покорную тушу
Пояском с проводками. Как истый аскет,
Он из тел вытряхает заевшихся души.
Слон второй - нет, не лучше, всего лишь другой,
Лицемерен, речист и, как дьявол, коварен.
Он с большой за плечом перемётной сумой,
В ней - обида на старую милость к Варавве.
За две тысячи лет всем сполна отплатил
И огнём, и мечом, и душистым елеем.
Наполняя обманом бездонный потир,
Очищает, бичует, калечит, жалеет...
Первый слон - самый старый и самый больной,
Его, плотью вскормившись и выдубив шкуру,
Братья младшие с глаз изгоняют долой,
Как живейший укор их здоровым фигурам.
Не реви. Эти слёзы в прокисшем вине
Отравляют мне дней неотмеренных сладость.
Несвершённых чудес та же горечь на дне,
Те же гнев и отчаянья мерзкая слабость.
Не вещай - не пророк. И не плачь о былом,
Предрекая крушенье привычного мира.
Трёх слонов черепаха выносит с трудом.
Что Россия? Черта в бесконечном пунктире