Только не жалобы.
Но так меня заела собственная жизнь, что мне бы стало легче, поделись я.
И мне бы вняли все Несчастные — их столько!
Те, кто шатаясь среди улиц городских, полубезумны или пьяны,
Больны проказой памяти, виной существованья.
Так что же меня держит, если так?
Стыд от того, что омертвение моё не слишком живописно? Или упрямство?
Сверх меры стали модны стоны, и детство трудное, и прочее нытьё.
Нет, лучше замолчать, хоть был уже готов давить на жалость,
Похваливать привычный ход вещей.
Но что-то есть ещё, что не даёт мне говорить.
Тот, кто страдает, должен быть правдив. Да где там,
Сколь хамелеонства, фиглярства сколько, жалости к себе!
Фальшь чувств откроется по фальши фразы.
Я слишком стиль ценю, чтоб рисковать.
Перевод с польского © Aндрей Корсаров