Ноту ничто не портит.
Отыграв свою роль
в третьеразрядной пьесе
подмикрофонной песни,
снимет парик и грим,
в зеркало глянет -
«звучим, братец, звучим», -
быстро забудет глянец
лепечущих губ в помаде,
зная, что через час
выход в ином спектакле:
на острие смычка
с горящею паклей
конского волоса,
до всхлипов и дрожи грудного голоса,
до экстазного стона,
вибрируя, вознестись
в скрипичном концерте
Феликса Мендельсона.