Однажды, кто-то нервно выдохнет за углом,
ослабит часы на своём ледяном запястье,
спиной подопрёт нерушимый, холодный дом,
и вспомнит меня, как ту, что дарила счастье.
Он вспомнит, как мог называть «своей»,
надеюсь, что он улыбнётся грустно:
спустя столько времени, сотни пустынных дней,
он вспомнит последнее моё утро.
Глаза цвета моря затянет и боль, и мгла,
он выдохнет в осень, она не ответит тем же.
Он вспомнит, как я промолчав прошла,
и сердце его внезапно забьётся реже.
И чтобы вздохнуть ему вдруг нужен никотин,
уже через миг он холодно дышит ядом.
Он вспомнит, я знаю, мой шёпот и лёгкий дым,
он вспомнит тепло, только я уже с ним не рядом.
Мурашки под кожей заставят его вздохнуть,
никто не увидит: его убивает холод.
По венам его течёт только сталь и ртуть,
сегодня предал его даже любимый город.
Он вспомнит мой смех и, конечно, мои стихи:
«Ты часто писала заметки: и днём, и ночью»,
но уши у стен к нему в эту ночь глухи,
и он понимает всё ясно, конкретно, точно.
Он даже не вспомнит, что в утро то мне сказал,
он бросит окурок, и бросится прочь оттуда.
Я буду лишь той, что закрыла за ним глаза;
той девочкой Таней, что вечно искала чудо.