Приютилась в глазах его грусть,
Всё бессмысленным стало казаться.
Он всё чаще твердил себе: ”Пусть
Все живут, я же буду прощаться”.
Он в альбоме любимых своих
Разложил по годам аккуратно
И глядел вечерами на них...
Но любовь, ах, любовь – невозвратна.
С фотокарточек смотрят они
И улыбками милыми дразнят.
Вспоминает он лучшие дни.
Но вернёшь их из прошлого разве?
В жизни деньги, борьба, суета.
То стихи, то болезни, раздоры.
Жизнь без смысла - уж Муза не та.
И стара, ох, стара Айседора.
…Говорят, мол, Есенин дурак;
А талант его – божия милость.
Бениславская, мол, неспроста
На могиле его застрелилась.
Зря, мол, пил и в психушку попал.
Мог бы стать ведь большим человеком!
Но Есенин, увы, понимал
Лучше многих бездушие века.
Ох... На кладбище тихо теперь.
Нет живых за высокой оградой.
Ты стаканами душу не мерь.
Бей без промаха в жизнь, но не падай.
По бульварам куда-то спешат
Стайки девушек юных, пугливых.
А поэты, поэты лежат -
На Ваганьковском в чёрных могилах.