Всё в стихах моих. Они тебе завещаны.
Не вычеркнешь. Не уничтожишь, нет.
Я твоя та самая женщина
из всех родившихся у планет.
Каждый из нас
видит так себя,
как он размечтается сам.
Пусть я облаяна буду собаками,
пусть обездонеть моим чарусам,
но в моих садах не-эдемовых
цветы не-горя-не-боли-не-зла
я, землю вспарывая коленями,
глупая ева, для тебя сберегла.
Смотри:
яблоня вновь тяготится плодами,
что бог срывать не велел.
Но не сгубить любовь громами,
хихиканьем змия,
ядом ехидных стрел.
Под этим древом
впервые схлестнулись мы,
до крови друг в друге прозрев.
Такими искусными-вкусными были мы
супротив прочих адамов и ев.
Не жди от меня
признаний неслыханных,
пусть даже воздух пропитан ими –
чужими, приторными,
насильно впиханными,
лишь только бы выпятить чьё-то имя.
Молчу… никому не известна…
Имя твоё – гимном мне!
Оно обжигает сердце песней
при солнце и при луне.
Пусть все светила
разом взорвутся –
но и тогда смолчу!
Чёрным склонённым улицам
выпеку
по раскалённому калачу,
на пряном
небесном
свете
замешанном.
Наколдую тебе:
янтарное яблоко поутру.
Ты видишь:
на ветке города
фонарик повешенный?
Так я без тебя умру.
а. м.
Иллюстрация из Интернета