И день высок, и полночь глубока.
Я умер и воскрес. И жизнь течёт другая.
И женщина у чёрного окна
голубоватый свет не зажигает.
Прошло столетье или минул год? –
теперь всё так мучительно и странно:
девятая луна обходит небосвод,
как одинокий и печальный странник.
И я всё больше думаю о том,
пока всё дальше время отлетает:
на чёрный день оставлю старый дом,
где женщина огня не зажигает.