Краем уха на черном поле
Услышал гроссмейстер обрывок роли
Упал молоток вниз башкою с обрыва!
Мы были больше, чем просто были,
Но этой мыслью дрожу лишь я.
Ты помнишь небо, где ты моя?
Не слушай мысли, там тоже лгут.
На черном поле тюрьма и кнут,
На белом поле чума и смерть,
А в небе дыры. И не взлететь.
Я был способен любить пока,
Но злостью высохла та река,
И съелась жаждою наших тел.
Пока ты плавилась, я - горел.
И горький сахар - почти как жить.
Одна ревнует, стремясь любить,
Вторая бегает от себя.
На черном поле следы дождя,
И краем уха слыхал седьмой,
Что третий бегает за шестой.
Лови момент! Он не любит рук
Но за насилием есть тот звук
Который слышал на черном поле
Глухой гроссмейстер, вопя от боли.
Рассвета нет, ведь часы сломались,
И нам недолго ещё осталось
Да то, что можно назвать огнем,
Всё время знает, что мы умрем,
И нет охоты вести с ним спор.
Гроссмейстер прячется, словно вор,
В тот ящик в клетку, в котором суть.
Он всё пытается не уснуть,
Но время тихо идёт ко дну.
Придёт тот срок, и я всё верну.
Придёт момент, я сыграю с болью
По краю уха на черном поле.