;Лежишь на асфальте, неслышно сопишь,
Во сне свою жизнь проклиная,
Ютишьcя в грязных коморках, как мышь,
Объедки да гниль пожирая.
Забыл ты напрочь о всём человечьем
От прошлого - только одежда,
Маньяк с глубочайшим увечьем,
В котором погибла надежда.
А ты вот всё жив, никак не помрёшь.
И что тебя только здесь держит?!
Засел в подворотне, забился, как вошь,
Никто тебя никогда не зарежет.
И средь животных маний и голода,
Всё теплится в мыслях идея:
"Дождаться скорее бы холода,
Шикарной должна быть затея".
Ну а снаружи очень тепло
И дрыхнуть на улице можно,
Вопьются, как в кожу стекло
Раздумья, что жизнь невозможна.
И вместо родных, вместо гласов людских,
Ты слышишь лишь копошенье,
Обычно бывает так - сразу притих,
Семейка ждёт подношенье.
Едят, со дня на день едят
Чело твоё полусгнившее,
Спина похожа на грядку опят
А кожа резиной провисшая.
И так же жестока семейка твоя,
Как было когда-то и с прежней,
Которой в живых уже нет,
Со вшами теперь будь ты нежен.
Они лишь в ответ отсосут твою кровь,
А тебя бросят здесь на гниенье,
И окажется сожранный вновь
В одиночестве мук упоенье.
;
Не дожил до зимы ты, не смог,
И вошьётся в архиве статья
С заголовком: " От тоски занемог,
С голодухи и от вошья".