у подножья в запретный город,
улыбаясь твоей улыбкой,
я стою, одинок и молод,
перед главной своей ошибкой.
перед главным своим уроком.
между прошлым и тем, что может...
может быть в далеке далёком.
отчего же так память гложет?
перед главным своим ненастьем,
на пороге в цветную сказку,
что-то медлю шагнуть я в счастье,
что-то медлю я скинуть маску...
убаюканный на рассвете,
ветер спит под небесным сводом.
ты живёшь на другой планете,
я ведь тоже оттуда родом.
от начала времён скитанья
по тропинке от дома к дому,
я твоё полюбил молчанье,
я тебя подарил другому.
перед главной своей потерей,
я ищу задержаться повод...
но уже приоткрыты двери
в твой чудесный запретный город.
27 августа 20111
"Очень сложно расшифровывать о чем писала автор, особенно принимая ввиду, что видимо, литературный герой – мужчина, а не женщина, т.е.автору понадобилась иная идентичность…. или идентичность в отношении пола – совершенно неважна. Поскольку важен момент выбора.
В такой момент, человек всегда „одинок и молод”, а то, что следует - равно правильно можно назвать „ошибкой, уроком, ненастьем, цветной сказкой, счастьем, потерей, покорением запретного города”. Переход ощущается шагом на другую планету, хотя эта планета – ты сам, или то, чем станешь, когда там окажешься. Состояние колебания в такой момент неизбежно, и медлительность,поиск повода задержаться, скорее от ощущения наготы по снятию маски и потери привычной роли. А также сложившейся системы ориентиров, когда знаешь – что такое ошибка, урок, ненастье… и запретный город. И можешь это знание потерять…
Момент на рассвете – когда темнота сильнее, и ветер спит – самый подходящий момент принятия решения. Намек на скитания от дома к дому и испытание „его/ее” – готовит восприятие к тому, что решение созрело, и сознание категоричной перемены - налицо, хотя все еще задерживается в прошлом – гложущей памятью, маской, мыслью о (главной) потере.
Не отойти от ощущения раздвоенности героя, улыбающегося улыбкой себя-другого, полюбившего ненавязчивое молчание своего вечного спутника-оппонента, который приводит к приоткрытым дверям запретного города. Мысль, что твое „я” имеет множество измерений, идентичностей – тоже присутствует. На планете вечного театра снятие одной маски всегда означает выбор другой…
Все-таки, к чему это „я тебя подарил другому”? Возможно ли подарить себя-маску?
Почему город „запретный”? Может, чтобы усилить переживание рокового момента выбора? Или проассоциировать с „запретным” плодом?
Адам и Ева тоже были одним существом, две ипостаси человека, а запретность – это толчок к действию и росту. Когда появляется запрет, всегда нужно выбирать (соблюсти или нарушить), а это – рост, независимо от характера выбора.
Взаимообусловленность счастья и снятия маски – очень показательна!.
Но есть также что-то победное в том, что двери приоткрыты и запретный (для других) город манит чудесностью. И хотя герой „у подножья” – нет внешних препятствий подняться, просто надо шагнуть в цветную сказку.
Ритм стихов убаюкивает и читающий идет за мелодией слов, не ощущая фразы.
Мир, который надо оставить, присутствует тем, что его оставляют.)) И значит – сопротивляется. Но в нем происходит многое, что заставляет выявить для себя что - „главное”, а что – не совсем. Осознание главного и соизмерение с будущим должно придать выбору стоимость.
Понимание главного - налицо. Выбор улыбается. ))"
Дивна Самодива http://stihi.ru/avtor/samodiva