Я запускаю в окна осень,
Считаю дни до воскресения:
Их будет ровно двадцать восемь,
А значит, мне придёт спасение.
Пушистый грязно-белый город,
Холодный дух, земля застыла;
В снегу намок поднятый ворот,
От снега грубо веет мылом;
Бельё замёрзло на верёвках,
Из-за углов сквозит усталость;
В промёрзших инеем хрущёвках
Из окон смотрит грусть и старость.
Я запускаю в окна осень,
Считаю дни до воскресения:
Их будет ровно двадцать восемь,
А значит, мне придёт спасение.
Я поднимаюсь вверх по лестнице,
Внизу искрится бело-синее;
Как прежде, в предпоследнем месяце
Земля вдали сверкает инеем.
В окне протяжный мерзкий холод
И грязный снег лежит сугробами,
А в животе противный голод
Играет с тощими утробами.
Я запускаю в окна осень,
Считаю дни до воскресения:
Их будет ровно двадцать восемь,
А значит, мне придёт спасение.
Ноябрьский день вплетаю в осень
И поглощаю беспристрастное.
Я отсчитаю двадцать восемь…
И так рождается прекрасное.
Я пропускаю в окна солнце
Прекрасно-неприкосновенное…
Оно придёт, оно прольётся,
Воскреснет некогда забвенное!
Я запускаю в окна небо,
Я пью его, я полупьяная;
Ноябрьский воздух пахнет хлебом
И тяжко вьётся над полянами…