Отпускаю тебя, отпускаю
так, как ты упустил свою жизнь,
сумасшедший мой, неприкаянный,
оселком затупивший ножи
музыкант, позабывший Музыку,
и психолог, ломающий души,
оставляю тебя твоей мудрости,
оставаясь с собою в ладу.
Отпускаю тебя, мой изменчивый,
ведь теперь изменилась и я,
отпускаю ко всем твоим женщинам,
потому что уже не твоя.
Отпускаю тебя всею кровью,
как когда-то в неё приняла,
чтобы крови и слёз было вровень,
чтоб гармонию - даже в разлад,
чтоб на сцене в игре твоей фальши,
кроме нас, не расслышал никто,
чтобы смог ты один идти дальше,
не упав на дороге крутой.
Отпускаю тебя своей кровью
и прощаю тебе все слова,
что нашёптаны мне в изголовьи
в час, когда ты меня целовал,
и прощаю, что я больше верить
никому никогда не смогу,
и твоё нетерпенье у двери,
и обманную суетность губ.
Отпускаю тебя с током крови
без условий, как прежде, любя,
но руки твоей больше не ловят
мои губы, устав от тебя.
Отпускаю, и больше не нужно
мне звонить и меня вспоминать:
переносит меня через лужи
кто-то сильный и я не одна,
я не буду тобою брошена,
потому что давненько ушла
по-английски.
I'm sorry, хороший мой,
and so long.
Вот такие дела.