Фанатик говорил неплохо:
“Живём в Высоцкого эпоху!
Потомки всё потом исправят
И рядом с Пушкиным поставят”.
Другой вопил: “Да он великий!
Он гениальный!» Снова крики:
«Народный! Наш! Эпохи совесть!
Он весь из боли и из соли...”
“Недавно выслан за пределы
Любимов... Это разве дело?
Что без него теперь Таганка?” -
Спросила дама из Госбанка.
А кто-то пятый раз вставлял:
«А Гамлета как трактовал!
Мы все умрём, Высоцкий будет -
Его народ не позабудет».
“Он был борцом, он против блата.
“Наводчица” не виновата”. -
Кричала девушка в запале.
Все дружно барда защищали.
…Я диспут, значит, вёл в общаге.
Цитат набравшись для отваги.
И как Белинский непреклонный
Критиковал неугомонных:
“Он водку пил и пел про тюрьмы...
Отсечь, забыть это и - в урну.
Ну, а всё лучшее мы знаем,
За что его и почитаем.
С партийным принципом, ребята,
Он связан очень слабовато”.
…Тут снова ор и снова крики:
“Поэты штатные двулики!
А он для нас писал ночами”.
“Включите “Баньку”, - закричали.
“Не только, - крикнул Петька громко, -
И “Кони” - песня для потомков”.
…Я был парторгом, я ругался,
Хотя Высоцким увлекался.
Он мощью, мыслью и жаргоном,
Народным духом самогонным
Немало вытеснил поэтов,
Мотаясь с песнями по свету.
Но умер... Что ж, помянем песней!
Пусть будет он ещё известней!
…Потом сидели, говорили
И по Высоцкому грустили.
“Ну, он не Фет... А что нам феты?
Когда проблем вон без просвета.
И кто нам Тютчев? Кто нам Блок?”...
Кассеты кто-то приволок.
Врубили запись из Парижа!
Уж я не спорил, что я, рыжий...
(1982 г., г. Куйбышев)